Летописные повести о походах великого князя Ивана III

ПОВЕСТИ О ПРИСОЕДИНЕНИИ НОВГОРОДА-летописные повести о походах великого князя Ивана III на Новгород в 1471 и 1477-1478 гг. и окончательном присоединении последнего к Русскому государству.

Московская и новгородская повести о событиях 1471 г.-совершенно самостоятельные памятники, никак не связанные между собой. Московская повесть о походе Ивана III в 1471 г. читается в летописях, отражающих великокняжеские летописные своды конца XV в. Она написана в традициях летописных повестей о борьбе с «неверными»: использование этих мотивов объяснялось тем, что война с новгородцами в официальной пропаганде оправдывалась обвинениями их в «латинстве» , в сговоре с польско-литовским королем, а следовательно, «в отступничестве». Обвинение это связывалось с возникшими в Новгороде спорами, от какого митрополита — московского или киевского — должен принять благословение новый новгородский архиепископ.

При этом создавалась картина некоего заговора, свидетельством которого считалось приглашение в Новгород на княжение двоюродного брата Ивана III — князя Михаила Олельковича, находившегося в вассальной зависимости от польско-литовского короля. Эти политические тенденции отразились и на литературном характере повести: как подобает «неверным» врагам, новгородцы «гордятся» и «ярятся», а великий князь, напротив, скорбит, проливает слезы, молится и, лишь когда чаша его долготерпения переполняется, решает идти походом на непокорный город.

Близок по тенденциям к этой повести и рассказ, читающийся в некоторых летописях под названием «Словеса избранна от святых писаний о правде и смиреномудрии, еже сотвори… благоверный великий князь Иван Васильевич всея Руси… и о гордости величавых мужей новгородских…» В этом произведении, проникнутом такой же враждебностью к Новгородской республике, как и великокняжеский летописный свод, содержится подробный и тенденциозный рассказ о Марфе Борецкой, вдове посадника, якобы возглавлявшей движение противников Москвы; в частности, автор «Словес» обвиняет Марфу в намерении выйти замуж за польского короля, чтобы вместе с ним владеть всей Новгородской землей. Рассказ о походе московского войска изобилует разного рода чудесами, призванными подчеркнуть божественную помощь москвичам: по божьей воле пересыхают болота, москвичи переходят вброд полноводные реки, новгородцы при виде великокняжеского войска приходят в смятение, обращаются в бегство, побиваемые силою Бога и «помощью великого архангела Михаила», и т. д.

Новгородский рассказ о тех же событиях, сохранившийся в одном из списков Новгородской IV летописи, составлен очевидцем событий. Он осуждает распри между «большими» и «меньшими» новгородскими людьми, осуждает непоследовательность «больших», начавших войну, но не сумевших отстоять города. Упоминаются разногласия в Новгороде и случай прямой измены — некий Упадыш заколотил новгородские пушки, а архиепископ, которому подчинялась новгородская конница, не согласился на ее выступление против московских сил.

Победа московской рати в войне 1471 г. не привела, однако, к полной утрате Новгородом независимости; это произошло позднее — в 1478 г. В Московском летописном своде 1479 г. и следующих за ним летописях читается рассказ о походе Ивана III на Новгород в 1478 г. Этот рассказ почти лишен собственно литературных черт: он имеет характер официального отчета о событиях.

Поводом к походу была явно созданная задним числом версия о том, что новгородцы сами назвали Ивана III «государем». Новгород не оказал сопротивления великому князю, «бил челом» и лишь просил вызволить из темниц арестованных Иваном III бояр. Город был осажден, а затем великий князь сообщил свои условия: Новгородская земля приравнивалась в своих правах к остальной Руси, запрещалось вече, снимался вечевой колокол, отменялось посадничество.

Присоединение Новгорода нашло отражение в произведениях русских писателей XVIII в.: поэме М. М. Хераскова «Царь, или Спасенный Новгород» и повести Н. М. Карамзина «Марфа Посадница, или Покорение Новгорода».

Я. С. Лурье