Лирический импульс поэмы «Флейта-позвоночник»

Лирический импульс поэмы «Флейта-позвоночник» (1915) также составляет любовная коллизия, в ней тот же герой — Владимир, «равный кандидат и на царя вселенной и на кандалы». Но, в отличие от первой поэмы, тема любви развивается в одном лирическом плане; всепоглощающее чувство любви рождает страстную мольбу и гневный протест против бесчеловечия окружающей действительности, личный конфликт раскрывает конфликтную ситуацию всего мира, современности (империалистическая война) и вообще бытия (трагическая неразрешенность любви). Горьковским пафосом утверждения человека как «венца творения» исполнена поэма «Человек» (1916-1917). И ее лирическим героем также является сам поэт Владимир Маяковский, жизнь которого предстает как «житие»: «Рождество Маяковского», «Страсть Маяковского», «Вознесение Маяковского» и проч.

Но этот образ, при всей своей биографической основе, предстает в подчеркнуто обобщенном плане, ибо в нем сосредоточены поэтические представления о безграничных возможностях человека, открытого миру, готового «всех выкупать» в своей любви. Персонифицированным воплощепием препятствующего человеческому счастью зла в этой поэме выступает Повелитель Всего — олицетворение губительной власти денег. В созданной годом раньше поэме «Война и мир» (1915- 1916) темой конфликтного состояния мира становится реальнейшее зло современной действительности — мировая империалистическая война.

Кошмарные, апокалипсические образы и. картины разрушения и гибели завершаются прометеевским пафосом человеколюбия и готовности принести себя ему в жертву. «»Война и мир» для своего времени… — настоящий подвиг Самсона»,- высказывался о ней позже А. В. Луначарский.

Основной конфликт лирики раннего Маяковского можно определить как конфликт социальный. Его лирическому герою присущи гневное отрицание буржуазного мира во всех его основных социальных и бытовых проявлениях, острое ощущение своего одиночества и в то же время подчеркнутое чувство близости к обездоленным, готовность разделить их страдания: «я — где боль, везде; на каждой капле слезовой течи распял себя на кресте» (1, 238-239). Поэт видит и гневно обличает своих врагов. Их мпого, от пошлейшего обывателя до обобщенно символического Повелителя Всего; это безликие «массомясые» хозяева жизни, буржуа. Им он посвящает саркастические, публикуемые им в журнале «Новый сатириков» «гимны» («Гимн судье», «Гимн ученому», «Гимн критику», «Гимн обеду», 1915). «Гимны» это демонстрация социального, морального, эстетического уродства буржуазного мира. В сатирических образах Маяковского ощутим эпатаЖ, но, в отличие от рекламного эпатажа футуристов, он преследует цель социального разоблачения.

Проклятия тупому и самодовольному миру сытых нередко сопровождаются у Маяковского натуралистическими деталями, деэстетизацией общепринятых ценностей, захватывающей даже природу («Отбросив белье до последнего листика, сады похабно развалились в июле»). Подобные образы мотивировались, с одной стороны, вызовом опошленным буржуазией понятиям красоты, а с другой — протестом против дегуманизации человеческих отношений в капиталистическом обществе. Уже в ранней поэзии Маяковского обнаружилось не только своеобразное художественное восприятие мира, но и самостоятельное отношение к существующим художественным направлениям и литературным группировкам.

Символистскому мистицизму, символистским «иным мирам» он противопоставляет реальный, вещный мир, живого человека, порой полемически огрубляя его духовное существо. Резкой полемикой против акмеистов насыщены многие стихи и выступления. Метко обнажает он обывательскую пошлость популярных в годы войны Игоря Северянина. Творческий рост Маяковского до революции был необычайно интенсивным. Раннее увлечение футуристической экспериментальной условностью уже с 1914 г. начинает уступать место социально заостренному и романтическому пафосу; все заметнее проявляется реалистическая основа художественных представлений поэта. Этому способствует его вхождение в более широкую литературную среду.

. Завязываются в этот период дружеские отношения поэта с А. М. Горьким, который сразу выделил Маяковского из числа футуристов и подметил его своеобразный талант. «Маяковский ищет слияния с народными массами и свое «я» понимает только как символ массы, до дна поднятой и взволнованной войной — передает слова пролетарского писателя один из его современников. — Поднимая вопросы общественной совести, социальной ответственности, несет в себе ярко выраженное русское национальное начало».6 Революцию Маяковский воспринял как грандиозную в планетарном масштабе бурю, очистительный ноток, смывающий с земли вековую скверну.

«Октябрьская революция дала Маяковскому задачу по его силам… Маяковский вырос в колоссальную личность, поднявшись вместе с массами в Октябрьскую революционную бурю».