«Любовь! Любовь!» анализ стихотворения Цветаевой

Тема любви в творчестве каждого поэта становится своего рода отражением его внутреннего мира. Кого-то окрыляет, кому-то, наоборот, подрезает крылья, кто-то становится счастливее, а кто-то страдает от безответной любви. Поэты испытывают это чувство намного обостреннее, чем простые смертные.

Для Владимира Маяковского «любовь — тяжкая гиря», для Фета — «поединок роковой». Наверное, если бы Пушкин, Тютчев, Блок, Маяковский и другие великие русские поэты не переживали в какой-то период своей жизни безответную любовь, на свет не появились бы многие шедевры лирики.

Женская любовь в поэзии — особая тема. Русская поэтесса Марина Ивановна Цветаева довольно часто влюблялась, следствием чего становились не просто лирические произведения, а целые циклы стихов, посвященных предмету страсти. При этом официально она была замужем за Сергеем Эфроном, которому, правда, в начале их отношений тоже посвятила ряд стихотворений.

Нетрудно догадаться, что именно теме любви посвящено стихотворение Марины Цветаевой «Любовь! Любовь!», анализ которого и будет здесь представлен. Повторение этого слова в названии и использованный дважды восклицательный знак, очевидно, по замыслу автора, должны сразу привлечь к себе особое внимание.

В данном случае название стихотворения является обращением к самой любви. Но в третьем четверостишии звучит уже обращение к Смерти:

…стан упругий Единым взмахом из твоих пелен, Смерть, выбью!

Это вполне традиционное противопоставление Любви и Смерти у Цветаевой приобретает трагический оттенок. Любовь и Смерть у нее не просто противостоят, они сражаются, а в результате — «верст на тысячу в округе растоплены снега — и лес спален». Именно в таком масштабе действует всегда лирическая героиня Цветаевой, в масштабе, который порой ничем не измерить.

Он просто безмерен. При этом сама Цветаева говорила: «Безмерность моих слов — только слабая тень безмерности моих чувств». В данном стихотворении экспрессия вновь передается с помощью тире — любимого знака Цветаевой:

И в судорогах, и в гробе Насторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь.

Здесь словно представлены этапы развития этого чувства: сначала недоверие , далее увлечение , смущение и побег . Сразу вспоминается «Ты рванулась движеньем испуганной птицы…» А. Блока. Поэтому вполне логично появление «пары крыл прекрасных».

Возможно, любовь у многих ассоциируется с ловушкой, путами, которые не в силах удержать надолго.

Еще первая строка сразу «цепляет» некоторой запинкой: если все последующие четверостишия традиционно представлены перекрестной рифмой с чередованием женской и мужской, а значит, ритм выверен и точен, то в первой строке есть «лишний» слог — » и в судорогах». При наличии полногласного оро замена на ра невозможна. Но, очевидно, заменить это слово Цветаева просто не смогла, потому что любовь для ее героини настолько сильна, что способна вызвать конвульсии, т. е. судороги.

Итак, идея стихотворения не нова: даже под страхом смерти нельзя расставаться с любовью. Однако последствия могут быть различны. По Цветаевой, есть те, кого несчастная любовь делает «спеленутыми, безглазыми и безгласными», по сути, лишает их воли, делает слепыми, отнимает голос.

Но героиня Цветаевой «не умножит их жалкой слободы», так как сможет преодолеть все трудности, «выпростав руки и стан» из «пелен» Смерти.

Если же от Смерти нет спасенья и, «плеча, крыла, колена сжав», любовь «на погост дала себя увесть», героиня уверена, что сможет стать бессмертной, победив тлен двумя способами: «стихом восстать» или «розаном расцвесть».

Да, стать бессмертной можно, оставив память о себе в своем творчестве. И Марина Цветаева была уверена: «Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черед». Действительно, пришел черед любить стихи этой русской поэтессы и учиться любить по-настоящему.