Мифология сада в последней комедии Чехова
1
Бунин, трепетно относившийся к Чехову как личности и признававший особенную «органичность» творений Чехова-прозаика, не любил чеховских пьес. Свои позднейшие «Воспоминания» он открыл иронической «заметкой», в которой доказывал бытовую несостоятельность последней чеховской комедии. «…Чехов, имевший весьма малое представление о дворянах-помещиках, о дворянских усадьбах, о их садах, но еще и теперь чуть не всех поголовно пленяющий мнимой красотой своего «вишневого сада»», исказил, по мысли Бунина, живые реалии русской поместной жизни.
«Я рос, — вспоминает Бунин, — именно в «оскудевшем» дворянском гнезде. Это было глухое степное поместье, но с большим садом, только не вишневым, конечно, ибо, вопреки Чехову, нигде не было в России садов Сплошь вишневых: в помещичьих садах бывали только Части Садов, иногда даже очень пространные, где росли вишни, и нигде эти части не могли быть, опять-таки вопреки Чехову, Как раз возле господского дома, и ничего чудесного не было и нет в вишневых деревьях, совсем некрасивых, как известно, корявых, с мелкой листвой, с мелкими цветочками в пору цветения ; совсем невероятно к тому же, что Лопахин приказал рубить эти доходные деревья с таким глупым нетерпением, не давши их бывшей владелице даже выехать из дому: рубить так поспешно понадобилось Лопахину, очевидно, лишь затем, что Чехов хотел дать возможность зрителям Художественного театра услыхать стук топоров, воочию увидеть гибель дворянской жизни, а Фирсу сказать под занавес: «Человека забыли…»»
А неизбежное превращение «сада» в персонаж драматической мифологии и вовсе, по Бунину, делает чеховскую комедию «просто несносной»: «Раневская, будто бы помещица и будто бы парижанка, то и дело истерически плачет и смеется: «Какой изумительный сад! Белые массы цветов, голубое небо! Детская! Милая моя, прекрасная комната! Шкапик мой родной! Столик мой! О, мое детство, чистота моя!
Белый, весь белый сад мой!» Дальше — точно совсем из «Дяди Вани» — истерика Ани: » Мама! Мама, ты плачешь? Милая, добрая, хорошая моя мама, моя прекрасная, я люблю тебя… я благословляю тебя! Вишневый сад продан, но не плачь, мама! Мы насадим новый сад, роскошнее этого, и радость, тихая, глубокая радость, опустится на твою душу, как солнце в вечерний час, и ты улыбнешься, мама!» А рядом со всем этим — студент Трофимов, в некотором роде «Буревестник»: «Вперед! — восклицает он. — Мы идем неудержимо к яркой звезде, которая горит там, вдали!
Вперед! Не отставай, друзья!» Раневская, Нина Заречная… Даже и это: подобные фамилии придумывают себе провинциальные актрисы»
Мифология сада в последней комедии Чехова