Мир и человек в западноевропейской прозе (на примере романа «Здравствуй грусть»)

Во второй половине XX ст. исчезает четкая граница между литературой реалистической и нереалистичной. Больше того, встречаются случаи, когда один и тот же писатель пишет реалистические, модернистские и постмодернистские произведения. Характерной особенностью для реалистической литературы является модель мира и человека. Ей присущи стойкий интерес к социальным явлениям, противоречиям действительности, раскрытие сложной психологии человека, многогранность его внутреннего мира. Современный роман тяготеет к документу, хронике, факту, натурализму, отходу от дидактического пафоса классической литературы.

В последние десятилетия XX ст., когда наблюдается настоящий «хоровод» стилей, методов, жанров, реалистическая тенденция еще больше развивается и направляется к постмодернизму. Поражает жанровое богатство западноевропейской прозы: от семейной, социальной эпопеи к политическому, социально-психологическому, сатирическому, документальному роману, антиутопии, притче и др.

60-е годы XX ст. стали переломными во французской литературе. Потребительское общество резко ударило по духовным ценностям, начался процесс унификации, вещи стали вытеснять людей.

Франсуаза Саган (1935-2004), автор психологической прозы, приобрела неожиданную популярность даже для самой себя, будучи 18-летней парижской студенткой, только что выйдя из монастырских стен. Ее первый роман «Добрый день, грусть» (1954) был удостоен высшей литературной премии, переведен на 25 языков мира. Свой псевдоним Саган, который стал известен всему миру, она взяла у Марселя Пруста. Следующие романы «Через месяц, через год», «Любите ли вы Брамса?», «Немного солнца в холодной воде» поражали чрезвычайным лиризмом, музыкальностью, акварельной красотой. Главная тема, которая объединяла произведения, была тема любви, тяжелой и трагической.

25 марта 1993 года вышло полное собрание ее произведений, 1500 страниц счастья.

Первый роман Ф. Саган «Добрый день, грусть» пресса встретила бурей статей, выступлений, бушующих споров. Важную роль сыграло то, что высокохудожественное произведение было написано в юном возрасте. Но еще больше поразило читателей и критиков то, что рассказ ведет героиня романа Сесиль — девушка из добропорядочной семьи, которая едва лишь вышла из закрытого католического учебного заведения, где она получила среднее образование и соответствующее моральное воспитание. Конфликт между Сесиль и Анной становится ядром романа. Анна, с точки зрения Сесиль, сковывает и унижает ее как личность, не дает ей свободно и импульсивно развиваться, за что и должна быть наказанной. Чувственное наслаждение жизнью получило победу над благоразумием. Чувства победили ум. Но с другой стороны, тот же самый конфликт постепенно приобретает другие краски. Все четче проявляется в тексте романа суть того, что Сесиль защищает бездуховное, эгоистическое, пустое существование. Она отстаивает чисто функциональный подход к людям, при котором человек важен и ценен не сам по себе, не своими личными качествами, а лишь как предмет удовлетворения. Анна, наоборот, воплощает более высокую культуру чувств, более высокое духовное и моральное начало. Если для Сесиль и ее отца любовь — лишь личные приятные чувства, то для Анны — это постоянная нежность, желание быть кому-то нужной. Сесиль восхищается человеческими качествами Анны, ее умением владеть собой. Она даже полюбила бы эту женщину, если бы она не стала на ее пути наслаждения.

И вот путь свободен, препятствие убрано, но вместо радости Сесиль вдруг ощутила незнакомое чувство и назвала его «грустью». Вся история с Анной, ее гибелью вызвали сильное моральное потрясение в душе героини. Она четко выяснила для себя аморальность той бездумной жизни, которую они ведут с отцом и, очевидно, будут продолжать вести. Мир традиционных моральных качеств, которые отстаивала Анна, возникает перед Сесиль и всем ее поколением безнадежно устаревшим, создается впечатление, что нет ничего ценного, ради чего нужно жить, работать, гореть. Сесиль ощущает это так остро, что ей кажется, будто она заглянула в пропасть, в бездну пустоты — и вздрогнула от ужаса. Роман «Здравствуй, грусть» был своего рода сигналом тревоги, вызванным моральным неблагополучием и бездуховностью общества.