Мое любимое стихотворение ф. И. Тютчева

Среди наиболее талантливых и знаменитых поэтов XIX в. особое место принадлежит Федору Ивановичу Тютчеву. Тургенев так писал о нем в одном из журналов того времени: «О Тютчеве не спорят: кто его не чувствует, тем самым доказывает, что он не чувствует поэзии». Невзирая на то, что количество поэтических текстов у Тютчева относительно мало, качество их поражает своей глубиной, мудростью и красотой. Тютчева от всех прочих поэтов отличает присутствие философских размышлений в его произведениях: ему всегда хотелось понять окружающий мир, вникнуть в его суть. Поэт, постоянно размышлявший над ценностями вечными, непреходящими, в реальной жизни жил ощущениями, которые ему дарила любовь к женщине…

Относясь к земным проблемам несколько отстранение и легкомысленно, Тютчев знал истинную цену повседневных душевных переживаний и метаний. Через многие его стихотворения «красной нитью» проскальзывает одна тема, главная мысль которой заключается в словах: «Все проходит…». Возможно, поэтому так много трагичных ноток в его стихотворениях. Среди замечательных поэтических текстов Тютчева моим любимым является стихотворение «Не знаю я, коснется ль благодать…». Не хотелось бы подробно анализировать этот текст, в него надо вникнуть, прочувствовать.

Данное стихотворение было написано в 1851 г., но более двадцати лет оставалось никому не известным. Стихотворение посвящено жене Федора Ивановича — Эрнестине Федоровне Тютчевой. Но именно в это время в душе поэта зарождалась сильнейшая любовь к Елене Александровне Денисьевой. Все стихотворение является свидетельством неукротимого желания, поиска земной благодати. Все эти потребности пробуждаются в тот момент, когда душа находит себя в «духовном обмороке».

Кажется, что внутренний мир Тютчева и его лирики таит в себе какое-то предчувствие, томится ожиданием… Мысли и сознание самого автора как бы мечутся меж двух огней. С одной стороны: Мужайся, сердце, до конца: И нет в творении творца!

И смысла нет в мольбе! И с другой: Пускай страдальческую грудь Волнуют страсти роковые — Душа готова, как Мария, К ногам Христа навек прильнуть. Мир в поэзии Тютчева весь словно пропитан ощущением таинства жизни.

Доступным становится и таинство веры. В стихотворении появляется конкретика, общение двух целостных личностей. Поэт делает акцент на полноту, искренность любви с Ее стороны и неспособность Его переживать так глубоко это чувство.

Лирический герой, которого мы воспринимаем, хотя и независим от «бессмертной пошлости людской», но все же переполнен до краев своей души смирением и чувством вины. Иногда создается ощущение того, что «избыток» страсти земной для него является чрезмерным. Душа же женская похожа на живую жизнь природы. В ней мы замечаем своеобразный «избыток» бытия: И мир, цветущий мир природы Избытком жизни упоен. Жизни некий преизбыток В знойном воздухе разлит.

Очень близко с «избытком жизни» располагается «избыток упоенья». «Поединок роковой» представляет собой и поединок мысли, и поединок внутренний, который пребывает в философском сознании. Тютчевский текст 1851 г., по мнению большинства критиков, словно сближает две плоскости бытия: религиозно-церковную, христианскую и мирскую, земную: Но если бы душа могла Здесь, на земле, найти успокоенье, Мне благодатью ты б была — Ты, ты, мое земное провиденье! Критиками также замечено, что образ жены поэта, ее мир соотнесены с тем образом пленительного земного бытия, олицетворением которого была Е. А. Денисьева. А это уже другая ипостась, которая ассоциировалась с мерой и «успокоеньем»… Сам язык тютчевской поэзии настраивает на более глубокое и вдумчивое восприятие ею стихотворений.

Только отстранившись от сиюминутных проблем и забот, можно понять стихи Тютчева, и тогда надобность в глубоком и тщательном анализировании отпадет сама собой, оставив лишь место звукам сердца!