Мое трактование рассказа Рэя Брэдбери «Машина к Килиманджаро»

В силу присущий манере Р. Брэдбери определенного типа интертекстуальности толкования некоторых его произведений требует применения соответствующих исследовательских приемов с актуализацией также компаративных и герменевтичных приемов. Именно к таким произведениям принадлежит рассказ «Машина к Килиманджаро», освещение которого в ракурсе «Эрнест Хемингуэй глазами Рэя Брэдбери» осуществляем впервые. Целью нашего исследования, становится выявление своеобразности видения Рэем Брэдбери фигуры Эрнеста Хемингуэя и, в частности, смерти последнего.

Одним из основных заданий работы является, кроме того, рассмотрение артикулированной главным героем рассказа идеи «правильной могилы» человека.

Избранный почитателями Э. Хемингуэя из их числа, главный герой брэдберевского произведения отправляется в городок Кетчум, близ которого находится могила знаменитого писателя. Приобретя для этого путешествия грузовик наподобие тех, что используют на сафари (вспомним рассказ Э. Хемингуэя «Недолгое счастье Френсиса Макомбера»), и «заправив» его читательской любовью и памятью об Э. Хемингуэе, герой убежден, что если «не будет замечать» этой могилы, то ее и не станет, а вместе с тем он силой воображения и верой сможет перенестись в день перед самоубийством писателя и остановить его.

Мотивирует поступки героя его идея (она же одна из основных в произведении) «правильной и неправильной могилы» («своевременной и несвоевременной смерти»), смысл которой заключается в том, что конец человека может и должен быть таким, который он заслуживает или хочет сам: не вынужденный обстоятельствами (собеседник героя интерпретирует эту идею в вопросах к нему: «По-вашему, для всех нас на пути есть разные могилы, или не так? И если бы мы могли бы увидеть всю свою жизнь с начала до конца, каждый избрал бы себе что лучше? … В конце оглянешься и скажешь: черт побери, вот он был, подходящий год и подходящее место — не другой, на которое оно пришлось, и не другое место, а вот только тогда и только там необходимо было умирать. Так, или нет?».

Бывшая величественная и похожая на приключенческий роман жизнь гениального Э. Хемингуэя в год его самоубийства, в 1961 году, уже была тяжелой для старого, утомленного и больного писателя, которую он, собственно, сам и оборвал.

Герой изучаемого рассказа (он же выразитель идей Р. Брэдбери, называет Э. Хемингуэя «Отцом») предлагает старому классику отправиться с ним на грузовике в длинный путь в 1954 год, когда тот получил Нобелевскую премию и был в расцвете сил (примечательно, что непосредственно имя Э. Хемингуэя или события его жизни, кроме, конечно, самоубийства, в произведении не называются, — их должен вспомнить читатель, узнав в бедном старике автора «Фиесты»). Именно в том времени, в Африке, Э. Хемингуэй может остаться навсегда, на что и соглашается. В постулированной героем Р. Брэдбери идеи «своевременной смерти» легко узнаем (художественно переосмысленные) взгляды на жизнь и смерть самого Э. Хемингуэя, который, по воспоминаниям его брата Лестера, был убежден, что «…лучше умереть в счастливый период юности, уйти из жизни в сиянии света, чем умирать старым, изношенным и с развеянными иллюзиями…».

Интересно, что, готовясь к путешествию в прошлое, герой рассказа (который можно отнести к бытовой фантастике) посещает те же места и страны, где в свое время бывал Э. Хемингуэй: Кубу, Испанию, Африку.

В сущности, Р. Брэдбери инверсирует традиционный в литературе мотив соискания героем — в частности, через определенное соглашение (пример здесь — фаустианская линия), — продолженного (или неограниченного) жизненного времени. Ценным при этом признается уже не простое существование, а активная, полноценная жизнь человека, когда она величественна в своем творчестве и ощущает пульс жизни (очевидно, фигура Э. Хемингуэя для произведения с такой идейной нагрузкой избрано не случайно).

Символично также, что «заправленная» творческим воображением и памятью «Машина Времени» мчит героя с писателем именно к горному массиву Килиманджаро, почти возле вершины западного пика которого, как об этом в «Снегах Килиманджаро» пишет Э. Хемингуэй, «…лежит высохший замерзший труп леопарда. Что понадобилось леопарду на этой высоте, никто объяснить не может». Герой же рассказа Р. Брэдбери размышляет в дороге о своем старом пассажире: «На этом склоне мы тебя и положим… на склоне Килиманджаро, по соседству с леопардом, и напишем твое имя, а под ним еще: никто не знал, что он делал здесь, так высоко, и он здесь. И напишем даты рождения и смерти, и пойдем вниз, к жарким травам, и пусть могилу эту знают лишь темнокожие воины, и белые охотники, и быстроногие акапи».

Именно к этой белоснежной вершине (примечательно ее название на языке местного племени: «Дом Бога») направляется в предсмертном мечтании больной писатель Гарри из «Снегов Килиманджаро», образ которого в определенном понимании близок самому Э. Хемингуэю. В произведении Р. Брэдбери автор «Праздника, который всегда с тобой», соглашаясь на путешествие в прошлое, говорит об этой горе Килиманджаро. Больше того, будто воссоздавая в памяти ситуацию из собственного рассказа, старик спрашивает героя Р. Брэдбери, не станет ли «где-то на полпути» его машина самолетом, а сам герой — пилотом. Когда же «Машина Времени» набирает скорость, старый писатель говорит: «ей-богу… знаете, мне кажется… мы летим?» .

Если вспомнить, что Гарри грезит, что за ним прилетел самолет, который несет его на гору, то сближение Рэем Брэдбери в рассказе образа героя «Снегов Килиманджаро» и фигуры Э. Хемингуэя станет очевидным (ведь в произведении фантаста за больным, физически и психически разбитым Э. Хемингуэем также приезжает человек, чтобы забрать его к «Дому Бога»; разлагающий мозг психический недуг старика художника Рэй Брэдбери сравнивает соответственно с аналогичным — физическим действием на организм Гарри гангрены ноги. Продуктивное в контексте нашей беседы и замечание о том, что Гарри, «…в сущности, умирает задолго до поездки в Африку», — так же в прошлом для «Э. Хемингуэя 1961 года» остается его «настоящая» жизнь, и герой Рея Брэдбери везет в Африку только «тень» бывшего титана).

Адекватное трактование рассказа «Машина к Килиманджаро», как убеждает приведенный анализ, возможно лишь при условии обращения к фигуре Э. Хемингуэя и его творчества, в частности рассказа «Снега Килиманджаро». Своеобразность избранного Рэем Брэдбери художественного подхода оказывает содействие возникновению здесь (довольно популярной в литературе второй половины XX ст.) ситуации «книга (и ее автор) в книге». Подобное моделирование художественного мира встречаем и в других произведениях классика американской фантастики (например, в «Изгнанниках» , и т. п.). Тема рецепции образов художников в творчестве Р. Брэдбери на сегодня остается открытой, поскольку ее разработка заметно дополнила бы результаты имеющихся исследований наследия писателя (и предлагаемая студия «Машины к Килиманджаро» подтверждает последнее).