Мотивы прогрессивного романтизма звучат и в поэзии Веневитинова

Творчество Д. В. Веневитинова, богато и разнообразно одаренного юноши, умершего на двадцать втором году жизни, приходится на самую середину 20-х годов и в какой-то мере связано с центральным событием этого времени — восстанием декабристов. Веневитинов не был декабристом. Однако он испытал воздействие передового общественного движения и в «Обществе любомудрия» возглавлял прогрессивную группу, ожидавшую политических перемен. Осенью 1826 г. Веневитинова арестовали, но по отсутствию улик скоро освободили. Сохранились известия об ответе Веневитинова на допросе: отрицая свою принадлежность к обществу декабристов, поэт заявил, что он мог бы легко принадлежать к нему.

Мотивы прогрессивного романтизма звучат и в поэзии Веневитинова. Так, в 1825 г. им написана «Песнь грека», в которой поэт обращается к популярной в среде декабристов теме борьбы греков за свободу. В 1826 г., сохраняя вольнолюбивые настроения, он пишет стихотворение на другую декабристскую тему — «Новгород». Веневитинов называет вечевую площадь святым местом и высказывает сожаление о падении древней новгородской свободы, при которой вечевой голос, этот «бич врагов», сзывал народ «к суду или к кровавой сече». Подобные мотивы поэзии Веневитинова помогают понять отзыв А. И. Герцена о нем, как о юноше, «полном мечтаний и идей 1825 года. Но в суждении Герцена есть некоторое преувеличение или во всяком случае односторонность. В мировоззрении и творчестве Веневитинова вольномыслие противоречиво сочеталось с «любомудрием». В стихотворении «Импровизация» (1825) Веневитинов не без горечи отделяет себя от последовательных борцов за свободу:

Так! счастье нам всем суждено: Мне — пеною выкипеть в праведном бое, А вам — для свободы созреть, как вино!

В поэзии Веневитинова основными являются мотивы, характерные для романтического идеализма. Показательно стихотворение «Сонет» (1825), в котором поэт мыслью устремляется к «чистому Духу, источнику вдохновения», облекшему себя «в завесу тайны вечной» и постигаемому только «во глубине сердечной». В другом «Сонете» (1825) Веневитинов своей отчизной называет «мир фантазии». Ему не чужды и настроения романтического индивидуализма: «Не ищет вчуже утешенья душа, богатая собой».

Под влиянием гнетущей общественной атмосферы после 1825 г. индивидуалистические и пессимистические настроения в поэзии Веневитинова усиливаются. Возникает тема поэта, «небесный пламень» которого остается тайной, непонятной «толпе бездушной и пустой» («Послание к Рожалину», 1826). В стихотворении «Поэт» (1826) Веневитинов создает образ «любимца муз и вдохновенья», погруженного в «священные, тихие сны», спокойно и безмолвно взирающего на волнующуюся вокруг него толпу. Это далеко от образа поэта-гражданина у декабристов или поэта-пророка у А. С. Пушкина. Но Веневитинов не стал поэтом «чистого искусства». В стихотворении «Утешение» (1826) он выражает надежду, что поэт недаром «уронит» сильное слово:

Оно чужую грудь зажжет, В нее как искра упадет, И в ней пробудится пожаром.

Таков будет «плод… муки тайной», на которую обрекли поэта условия его времени. Ранняя смерть помешала Веневитинову найти разрешение мучивших его противоречий и более отчетливо определить свое место в идейно-политической борьбе 30-х годов.