Наука и культура рубежа веков

Начало XX столетия стало временем глобальных естественнонаучных открытий, особенно в области физики и математики. Самыми важными из них стали изобретение беспроволочной связи, открытие рентгеновских лучей, определение массы электрона, исследование феномена радиации. Мировоззрение человечества перевернули создание квантовой теории , специальной и общей теории относительности.

Прежние представления о строении мира были полностью поколеблены. Идея познаваемости мира, бывшая прежде непогрешимой истиной, подверглась сомнению. Прежние научные взгляды, испытавшие на себе влияние европейского Просвещения XVIII века, основывались на представлениях об однозначных закономерностях, на фундаментальном принципе предсказуемости природных явлений.

На этой базовой основе сложились позитивистские принципы мышления, господствовавшие в научной среде «рационального» XIX века. Эти принципы довлели над жизнью человека, которая понималась как полностью зависимая от внешних обстоятельств. Подразумевалось, что однажды наука достигнет вселенского всеведения, сумеет понять и подчинить человеческому разуму весь мир. Новейшие открытия совершенно противоречили представлениям о завершенности мира.

Прежняя стабильность обернулась неустойчивостью и бесконечной подвижностью. Отсюда следовало, что любое объяснение неуниверсально и, следовательно, требует дополнений. Именно таково мировоззренческое следствие принципа дополнительности, порожденного теоретической физикой. Открытия Альберта Эйнштейна внесли еще более радикальные поправки в прежние общемировоззренческие представления.

Согласно им любая система отсчета неабсолютна, а сфера ее применения ограничена рамками частного случая. Центр и периферия процессов относительны и склонны к перемене мест. Массы, движущиеся относительно друг друга, становятся объектом внимания физики и механики. Менялось и понимание исторических процессов.

Незыблемая модель исторического прогресса, базировавшаяся на представлениях о линейной зависимости причин и следствий, сменилась пониманием условности и приблизительности любой логики. Причины и следствия осознавались не как эмпирическая реальность, но как феномены сознания, познающего мир. Историки XIX века считали развитие человечества во времени как процесс целесообразный и одновременно бессознательный, который совершается через людей, однако помимо их воли.

При таком видении человек видится не более чем песчинка в неукротимом историческом потоке. Истории людей отводилась роль строительного материала, тогда как история общественных институтов, религиозных движений, борьбы социальных сил выводилась на передний план. Кризис исторических представлений выразился в утрате универсальной точки отсчета, того или иного мировоззренческого фундамента. Недаром великий немецкий философ и филолог Ф. Ницше произнес свою ключевую фразу: «Бог умер».

Она говорит об исчезновении прочной мировоззренческой опоры, обозначая наступление эры релятивизма, когда кризис веры в единство миропорядка достигает своей кульминации. Этот кризис во многом способствовал поискам русской философской мысли, переживавшей в тот период небывалый расцвет. В. Соловьев, Л. Шестов, Н. Бердяев, С. Булгаков, В. Розанов и многие другие философы оказали сильнейшее влияние на развитие разных сфер русской культуры. Кое-кто из них проявил себя и в литературном творчестве.

Важным в русской философии того времени было обращение к гносеологической и этической проблематике. Многие мыслители фокусировали свое внимание на духовном мире личности, трактуя жизнь в таких близких литературе категориях, как жизнь и судьба, совесть и любовь, прозрение и заблуждение. Общими усилиями они приводили человека к пониманию многообразия реального, практического и внутреннего, духовного опыта. Серьезные перемены постигли и искусство.

Рост городского населения в России, улучшения в области народного просвещения и стремительное обновление технических средств, обслуживавших искусство — все это привело к стремительному росту зрительской и читательской аудитории. В 1885 году в Москве открылся частный оперный театр С. И. Мамонтова; с 1895 года быстро развивался новый вид искусства — кино; в 1890-е годы началась деятельность Третьяковской галереи и Московского Художественного театра. Это свидетельствовало о динамичном разрастании аудитории, приобщенной к искусству, и, как следствие, возросшем резонансе событий культурной жизни.

Возможности искусства существенно возрастают, усиливается его влияние на духовную жизнь страны. Однако у всего вышеперечисленного была и обратная, не самая приглядная, сторона. Параллельно высокому искусству в России развивалась так называемая массовая, «китчевая», культура. Логично, что это стало причиной возникновения и сопутствующих «художественному рынку» атрибутов: коммерциализация искусства, внимание прессы к частной жизни художников; самореклама части творческой интеллигенции вплоть до провоцирования шумных скандалов.

В противовес массовой культуре появилось элитарное искусство, изначально ориентированное на чрезвычайно узкие круги ценителей. Искусство и литература разделялись на конфликтующие полюса, раскалывались на разнородные течения и группировки. Другой заметной особенностью искусства начала века было усиление контактов с мировой культурой. К концу XIX века русская культура была вписана в контекст мировой.

Безусловными международными авторитетами стали А. Пушник, Ф. Достоевский, Л. Толстой, П. Чайковский. К началу XX века любое заметное явление зарубежной культуры немедленно становилось и достоянием русской и наоборот. Такому широкому взаимообмену русской и европейской культур способствовали бурная переводческая деятельность писателей и меценатство российских промышленников. Так, первое издание романа М. Горького «Мать» было осуществлено на английском языке, тогда как многие другие его произведения выходили одновременно на русском и немецком языках.

Нередко книги иностранных писателей издавались сначала в русском переводе и лишь затем — на их родном языке. Все это способствовало более свободному обращению русского искусства к опыту мирового, что значительно обогащало. Кардинально изменились картины художественных направлений и течений. Прежний плавный переход от одной стадии к другой, когда на определенном этапе литературы господствовало какое-нибудь одно направление, ушел в небытие. Теперь разные эстетические системы существовали одновременно.

Параллельно друг с другом развивались реализм и модернизм — самые крупные литературные направления. Но при этом реализм представлял собой сложный комплекс нескольких «реализмов». Модернизм же отличался крайней внутренней нестабильностью: различные течения и группировки непрерывно трансформировались, возникали и распадались, объединялись и дифференцировались.

Литература как бы «разручеилась». Новая ситуация допускала неожиданные комбинации и взаимодействия. Появлялись промежуточные в стилевом отношении произведения, возникали недолговечные объединения, пытавшиеся совместить в своей художественной практике принципы реализма и модернизма. Вот почему по отношению к искусству начала XX века классификация явлений на основе «направлений и течений» носит заведомо условный, неабсолютный характер. Специфическая примета культуры рубежа веков — деятельное взаимодействие разнообразных видов искусства.

Расцвет переживает в это время театральное искусство. Нередки были случаи творческого универсализма. Например, поэт-«кларист» М. Кузмин сочетал поэзию с сочинением музыки, М. Чюрленис — музыку с живописью, поэты-футуристы Д. Бурлюк, Е. Гуро, В. Маяковский создавали графические и живописные работы.

Иногда жанровые обозначения заимствовались из смежных искусств: свои симфонические произведения А. Скрябин называл «поэмами»; Андрей Белый давал своим произведениям жанровое определение «симфоний».