Непостижимая Россия в творчестве В. В. Набокова

В этом году исполняется 100 лет со дня рождения В. В. Набокова. И поэтому было бы большой ошибкой не вспомнить о судьбе и о литературной жизни этого писателя. Я думаю, что с творчеством Владимира Владимировича Набокова знакомы многие. Он хорошо известен широким кругам общественности как писатель-прозаик, даже как переводчик, но как поэт он известен немногим, можно даже сказать, что остался в тени. Однако, как мне кажется, лирика Набокова заслуживает такого же внимания, как и его проза.

Если говорить точнее, то такого русского поэта как Набоков никогда не существовало. Был русский писатель В. В. Сирин.

Набоковым он стал только, когда начал писать на английском языке. При этом следует сказать, что о Сирине как о русском писателе говорят тоже условно, так как большую часть своей жизни он провел в эмиграции . Но, несмотря на это, , тема России остается одной из главных для Набокова.

Вообще, как мне кажется, Россия является самым интересным образом в творчестве Набокова. Если проанализировать ряд стихотворений, то можно уловить концепцию, которая, возможно, поможет лучше понять Набокова. Для того чтобы мои слова не были просто словами, а имели вес, я предлагаю перейти к анализу стихотворений.

Первое, на что я хотела обратить внимание — это стихотворение Набокова «Россия». Оно является первым произведением, адресованным России и отправной точкой его нелегкого пути в поисках России. Автор начинает свое стихотворение с вопроса, который задает сам себе:

Не все ли равно мне, рабой ли, насмешницей

Иль просто безумной тебя назовут?

Частица «ли» придает этому вопросительному предложению неуверенность, шаткость. Набоков, с одной стороны, хочет сказать, что ему все равно, но в то же время чувствуется, что он сомневается в своих словах. Оставив вопрос без ответа , автор продолжает: «Ты светишь мне…».

Мне кажется, что в данном контексте глагол «светишь» употреблен в значении «звать», «манить». Набоков хочет сказать, что его всегда тянет в Россию, она зовет его, и ему кажется, что так будет всегда: «Да, эти лучи не зайдут». Слова автора: «Ты светишь…» напомнили мне строку блоковского стихотворения из цикла «На поле Куликовом»: «…ты кличешь меня издали…».

Заметьте, оба автора заканчивают предложение многоточием, как будто дают нам паузу для осмысления.

Свое стихотворение «Россия» Набоков написал в 1919 году, будучи в Крыму. Крым для многих оказался черновым вариантом эмиграции, поэтому в прошедшем времени глаголов, входящих в следующие строки, чувствуются ностальгические нотки:

Ты в страсти моей и в страданьях торжественных,

И в женском медлительном взгляде была.

В полях озаренных, холодных и девственных,

Цветком голубым ты цвела.

Эта и последующие две строфы Набоков написал, используя блоковскую образность. Как известно, Блок представлял Россию в образе женщины. Она для него и «родная Галилея», и жена, и невеста, и нищенка, и сама жизнь. Блок искусно совмещает образ женщины с образом России:

А ты все та же — лес, да поле,

Да плат узорный до бровей…

И невозможное возможно,

Дорога долгая легка,

Когда блеснет вдали дорожной

Мгновенный взор из-под платка.

Кто знает, может быть, как раз этот «взор» и «светит» Набокову. Он вообще, склонен многие детали заимствовать у Блока. К примеру, если у Блока в стихотворении «Новая Америка» мы читаем:

Сквозь земные поклоны, да свечи,

Ектеньи, ектеньи, ектеньи

Шопотливые, тихие речи,

Запылавшие щеки твои…,

То Набоков, хоть и перестраивает фразы, но смысл остается прежним:

Ты в душных церквах повторяла за дьяконом

Слепые слова ектеньи.

Читая следующие же строки, я вновь нахожу сходство с Блоком. Например, строка: «…в день зимний я в инее видел твой лик»- ассоциируется у меня с блоковским стихотворением из цикла «На поле Куликовом», в котором есть такие строки:

Был в щите твой лик нерукотворный

Светел навсегда. Таким образом,

Набоков дает нам понять, что образ России всегда с ним. Где бы он ни был, что бы он ни делал, его мысли всегда в России, все напоминает ему о ней. И это естественно, так как он сам является частичкой ее — России:

Была ты и будешь. Таинственно создан я

Из блеска и дымки твоих облаков.

Произнося эти слова, юный Набоков полностью еще не осознавал, что общего между ним и Россией. В его речи нет определенности. «Блеск», «дымка» — эти слова подразумевают что-то неощутимое, неопределенное, неоформленное, как и его любовь к ней. Набоков употребляет их лишь потому, что еще пока не знает или не уверен, что конкретно в нем от России. Только в 1924 году он сможет определиться и сказать: Кость в груди нащупываю я:

Родина, вот эта кость — твоя.

И тоскуют впадины ступней

По земле пронзительной твоей.

Так все тело — только образ твой,

И душа, как небо над Невой.