«Обломов, без своего «Сна», был бы созданием неоконченным, не родным всякому из нас»

Гончаров выступает в своих произведениях как знаток человеческой души. Не случайно созданный им собирательный образ русского барина настолько известен и многогранен, что до сих пор не дает покоя критикам и литературоведам. Только настоящий мастер слова мог так великолепно описать русскую душу.

Обломов остался в памяти читателей как совершенно апатичный тип, который решает вечный гамлетовский вопрос — «Быть или не быть?» — не иначе как «Только не теперь». Обломов — результат воздействия среды, а не аномалия общества. В романе есть один эпизод, который как нельзя лучше доказывает это утверждение, — глава «Сон Обломова». Жанр сна нередко используется авторами для раскрытия внутреннего мира героя, но Гончаров применяет его не только для этого.

Для него главное — показать причины настоящего состояния героя. В этой главе автор, применяя прием ретроспективы, дает подробное описание детства своего персонажа, доказывая, что Обломовская лень — качество приобретенное, а не врожденное. К тому же сон в этом романе несет дополнительную символическую нагрузку.

Он обозначает обычное состояние героя: «Так он и не додумался до причины; язык и губы мгновенно замерли на полуслове и остались, как были, полуоткрыты. Вместо слова послышался еще вздох, и вслед за тем начало раздаваться ровное храпение безмятежно спящего человека». По композиции «Сон Обломова» является вставным эпизодом, а также внесюжетным элементом.

Хотя эта глава и обладает известной законченностью и самостоятельностью, она не влияет на развитие сюжета, а призвана лишь четче обрисовать характер главного героя. Интересна интонация, с которой автор рассказывает о «благословенном уголке земли» — Обломовке. Он как бы встает на место самого героя, дышит его воспоминаниями, полностью сливается с ним: «Да и зачем оно, это дикое и грандиозное? Море, например?

Оно наводит только грусть на человека… Горы и пропасти созданы тоже не для увеселения человека. Они грозны, страшны». Даже язык, которым написана эта глава, создает ощущение старинного, деревенского быта.

В каждой строчке слышится народный говор, заунывная песня, все происходящее похоже на сказку. Все живое и одухотворенное: «Небо там, напротив, ближе жмется к земле, но не с тем, чтобы метать сильнее стрелы, а разве только чтобы обнять ее покрепче, с любовью»; «Солнце там ярко и жарко светит… и потом удаляется оттуда не вдруг, точно нехотя, как будто оборачивается назад взглянуть еще раз или два на любимое место»; «Река бежит весело, шаля и играя». Сказочны даже избы: «Не всякий и сумеет войти в избу к Онисиму; разве только что посетитель упросит ее стать к лесу задом, а к нему передом. Крыльцо висело над оврагом». На всем имении Обломова лежит печать лени и довольства.

Все люди, от барина до последнего крепостного мужика, похожи друг на друга. Интересен и показателен в этом смысле эпизод с письмом, которое однажды принес мужик, ездивший по делам в город. Барыня ругает его, что принес письмо, ведь там может быть какая-нибудь неприятная весть. Мужик оправдывается: «Я и то не брал.

На что, мол, нам письмо-то — нам не надо. Нам, мол, не наказывали писем брать — я не смею: подите вы, с письмом-то! Да пошел больно ругаться солдат-то: хотел начальству жаловаться; я и взял».

И так всегда — все, что не касается привычного уклада жизни «поел-поспал», пугает обломовцев. «Забота о пище была первая и главная жизненная забота в Обломовке». Маленький Илюша видит себя во сне семилетним мальчиком. Он резв и игрив, ему любопытно все, что происходит вокруг. Но неусыпный надзор матери и няни мешает ему осуществить свои желания: «Няня! Не видишь, что ребенок выбежал на солнышко!

Уведи его в холодок; напечет ему головку — будет болеть, тошно сделается, кушать не станет. Он этак у тебя в овраг уйдет!» И только время дневного сна давало ему свободу. Засыпали все, даже няня. И тогда начиналась самостоятельная жизнь…

Потом Илья Ильич видит себя мальчиком лет двенадцати-тринадцати. Ему уже сложнее сопротивляться, ум его уже почти уяснил: именно так, как живут его родители, и следует жить. Он не хочет учиться, потому что, во-первых, приходится уезжать из родного дома к соседу Штольцу, а во-вторых, и незачем. Главное, за чем следила его мать, — чтобы ребенок был весел, толст и здоров.

Все остальное считалось второстепенным. Подле Илюши уже не нянька, а Захар, который до сих пор одевает Обломова, напоминает, что нужно умыться. Обломовка задушила в герое последние ростки любознательности и резвости: «Захочет ли чего-нибудь Илья Ильич, ему стоит только мигнуть — уж трое-четверо слуг кидаются исполнять его желание…

Ему иногда, как резвому мальчику, так и хочется броситься и переделать все самому, а тут вдруг отец и мать, да три тетки в пять голосов и закричат: «Зачем?». Так все его благие начинания и заканчивались. Вот так и протекало детство Обломова.

Деятельная от природы натура не развивалась, ее заглушила забота домашних. Таким образом, глава, в которой автор романа описывает сон главного героя, важна и значима для понимания образа Обломова.