Образ Елены Стаховой в романе Тургенева «Накануне»

Центральное место в романе занимает Елена Стахова. То, что в Наталье Ласунской под впечатлением речей Рудина принимало форму неясных благородных порывов, в Елене «определилось» как стремление к «деятельному добру», сочувствие всем страдающим и угнетенным. Она смела и решительна.

Для, того чтобы посвятить себя великому делу, она порывает со своей семьей, с друзьями, со всей привычной жизнью. Ради Инсарова Елена отвергает не только дельца Курнатовского, совершенно чуждого ей по характеру, но и симпатичного, хотя и легкомысленного художника Шубина, и преданного ей доброго и кроткого ученого Берсенева.

Выбор Елены символически показывал, какие люди нужны России. Она и сама является женщиной нового типа, не встречавшегося до этого в русской литературе. Елена не только подруга борца; после смерти мужа, оставаясь верной его памяти, делу всей его жизни, она становится сестрой милосердия, чтобы практически участвовать в борьбе болгарского народа.

Сам Тургенев говорил, что «такие фигуры, как Елена и Инсаров, являются провозвестниками… новой жизни». Когда создавался роман «Накануне», такие люди только появлялись в России, а через несколько лет они стали главными героями эпохи. В одной из прокламаций народовольцев говорилось о героях романа «Накануне», что это «типы, которым подражала молодежь и которые сами создавали жизнь».

Но еще ни одно из них не было так злободневно, не ставило так остро главные вопросы эпохи, как роман «Накануне». И естественно, что различные общественные круги отнеслись к произведению по-разному. Передовая часть общества приветствовала роман, либералы и реакционеры были встревожены.

Н. А. Добролюбов откликнулся на роман одной из своих лучших статей «Когда же придет настоящий день?», в которой высоко оценил актуальность романа. Развивая дальше мысль автора, Добролюбов разъяснил, что же должно последовать в тот день, кануном которого является время, описанное в романе. Этим днем должен стать день революции, когда русские Инсаровы освободят Россию от «внутренних турок», как назвал он угнетателей русского народа.

Этот день должен наступить очень скоро, его с нетерпением ждет вся Россия. «И, во всяком случае, канун недалек от следующего за ним дня: всего-то какая-нибудь ночь разделяет их!..» — заканчивает критик свою статью.

Сам Тургенев был далек от таких решительных выводов. Познакомившись у цензора с текстом статьи Добролюбова, он потребовал от Некрасова не печатать ее в журнале «Современник». Некрасов очень любил Тургенева, ценил его как сотрудника журнала, но не мог уступить ему в таком принципиальном вопросе. Он видел, какое важное общественно-политическое значение будет иметь статья, и напечатал ее. В то же время Чернышевский в рецензии на книгу американского писателя Н. Готорна «Собрание чудес» назвал Рудина карикатурой на известного русского революционера-анархиста М. А. Бакунина. Помещение в журнале статьи Добролюбова и рецензии Чернышевского Тургенев воспринял как личное оскорбление и официально заявил о своем отказе от сотрудничества в «Современнике».

Такая болезненная реакция Тургенева на статьи, в которых ничего недоброжелательного по отношению к нему не было, объясняется более глубокими, политическими причинами — обострением разногласий между демократами и либералами в конце 50-х годов.

Хотя вместе с Тургеневым из редакции вышли и другие писатели-либералы, этот шаг обрек Тургенева на долгие годы трагического одиночества. Как честный художник, он продолжал правдиво изображать жизнь в своих произведениях, подвергаясь за это постоянным нападкам со стороны друзей-либералов, которые становились ему все более чужды. А с людьми, которых он уважал,- с революционными демократами — его разделяли политические разногласия. Это положение между двумя враждующими лагерями было мучительным. Раньше Тургенев жил то за границей, то дома, а с начала 60-х годов он почти все время живет за границей, лишь изредка приезжая в Россию.

Писатель тосковал по родине, но дома чувство одиночества было еще тяжелее.

Как ни возмущался Тургенев статьей Добролюбова «Когда же придет настоящий день?», в душе он чувствовал правоту критика и позднее признал статью Добролюбова наиболее глубокой из всего, что появилось в печати в связи с выходом романа «Накануне».