Образ Иисуса Христа в творчестве Марины Цветаевой

Следует, говоря о нравственно-этическом воспитании будущей поэтессы, отметить, что в семье Цветаевых не было систематического религиозного воспитания (как оно описывается во многих воспоминаниях детства — церковные традиции, усердное посещение церквей, молитвы). По свидетельству Анастасии Цветаевой, родители праздновали христианские праздники (Рождество, Пасха), прививали любовь к ним детям, знакомили с библейскими легендами, евангельскими притчами, религиозными обрядами, но «все было облегчено», все было в такой форме, какой надлежит быть в русской интеллигентной семье. Подробнее необходимо остановиться на знакомстве будущей поэтессы с Библией как историко-литературным памятником, тем более что современные школьные программы предусматривают изучение учащимися основных библейских сюжетов. В стихотворениях Марины Цветаевой оживают библейские образы, интерпретируются легенды Ветхого и Нового Заветов, звучат ставшие афоризмами мысли создателей этих древнейших литературных памятников. Останавливаясь на «библейских» произведениях поэтессы, учитель может привести в качестве яркого примера цикл стихотворений «Магдалина» (1923), в котором повествуется о грешнице Марии Магдалине. Как известно, Иисус Христос изгнал из нее «семь бесов». В черновой тетради Цветаева записала: «Магдалина, когда раскаялась, была хороша и молода. Когда мы говорим: Магдалина, мы видим ее рыжие волосы над молодыми слезами».

Особый интерес представляет стихотворение этого цикла «Меж нами — десять заповедей… «, в котором Магдалина предстает раскаявшейся грешницей, принявшей христианское учение, впервые почувствовавшей себя не «тварью», а человеком, Божьим созданием. И все это благодаря праведной силе и всепобеждающей любви к ближнему Иисуса Христа:

… Не тот ли (та!) Твари с кудрями огненными Молвивший: встань, сестра! ,

Образ Иисуса Христа с детства волновал воображение Марины Цветаевой. Его чистота, жертвенность, любовь были тем эталоном нравственной красоты, который она пронесла сквозь всю свою жизнь. В «Воспоминаниях» Анастасии Цветаевой есть строки, которые рассказывают о том, как мать читала сестрам «Жизнь Иисуса» Э. Ренана, показывала репродукцию поленовского Христа, идущего по берегу Генисаретского озера, там упоминается о том, что в цветаевском доме в Трехпрудном переулке в столовой на стенах висели «репродукции с картин Рафаэля — «Мадонна с младенцем и Иоанн Креститель», в круглой, тяжелой черной раме ивановское «Явление Христа народу». Эти репродукции всегда вызывали у Марины чувство духовного преклонения и стремление к нравственному очищению. В беседе о произведениях Цветаевой, свидетельствующих о ее глубоком знании Библии, могут принять участие учащиеся-«литературоведы» (группа почитателей таланта поэтессы, которые заранее на факультативных занятиях ознакомились с ее «библейскими» стихотворениями и самостоятельно выписали из цветаевских сборников на карточки поэтические строки-иллюстрации). «Литературоведы» читают эти строки:

«Мне страшный совершился суд! Под рев колоколов на плаху Архангелы меня ведут»

«Так Агарь в своей пустыне шепчет Измаилу…» («У камина, у камина…», 1917); «Обман сменяется обманом, Рахилью — Лия» («А человек идет за плугом…», 1919); «Читает стих Экклезиаста и не читает Песни Песней» («Старинное благоговенье», 1920); «Победоноснее царя Давида чернь раздвигать плечом» («Ученик», 1921); «Так по ночам, тревожа сон Давидов, Захлебывался царь Саул» («Отрок», 1921); «Простоволосая Агарь — сижу, В широкую печаль — гляжу» («Простоволосая Агарь…», 1921); Иногда библейская легенда, созвучная переживаниям поэтессы, является прекрасной миниатюрой, вызывающей много различных ассоциаций:

Удостоверишься — повремени! Что, выброшенной на солому, Не надо было ей ни славы, ни Сокровищницы Соломона. Нет, руки за голову заломив, Глоткою соловьиной! Не о сокровищнице Суламифь: Горсточке красной глины! Удостоверишься — повремени…