«Он слишком хорош, чтобы жить»

«Он слишком хорошо, чтобы жить» — эти слова героиня романа Л. Н. Толстого «Война и мир» Наташа Ростова сказала о своем женихе — князе Андрее Болконском. Верны ли эти слова в отношении данного героя? Андрей Болконский — «небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами» — восхищает Пьера Безухова своей начитанностью и эрудицией. Его суждения и вопросы поражают точностью и определенностью формулировок, а отношения с людьми имеет четкий, недвусмысленный характер.

Кроме того, в свете перед князем Андреем открыты все двери и горизонты — он «легко может быть и флигель-адъютантом». Но Болконский мечтает о большем — ему наскучил свет с его пустотой и посредственностью. Герой жаждет славы, почестей и восхищения, равных тем, что есть у самого Наполеона — недаром этот французский полководец в начале романа является его кумиром. Таким образом, мы видим, что князь Андрей эгоистичен, очень тщеславен и честолюбив. Все в жизни Болконского подчинено одной цели, во всем он руководствуется своим блестящим, холодным умом, мало внимания уделяя душе, чувствам.

Попав на фронт, Болконский пользуется уважением у солдат и офицеров: «Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела». Но именно здесь герою придется расстаться со своими прежними идеалами. В Аустерлицком сражении автор дает возможность Болконскому претворить свою мечту в жизнь. Именно здесь князь Андрей окончательно приходит к убеждению, что настает его «Тулон». Все размышления героя накануне боя заканчиваются одной мыслью: «И все-таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими…» Князю Андрею выпадает стать «спасителем армии», повернуть вспять постыдно бегущее «российское воинство».

Именно он подхватывает знамя и, раненный, падает, а вперед идет возвращенный им батальон. Но с этого момента начинается новая эпоха в жизни Болконского: куда-то исчезает суета войны — ее сменяет полная, ненарушимая тишина. Раненый, князь Андрей впервые видит «небо» — «неизмеримо высокое, с тихо ползущими по нем серыми облаками». «Небо» символизирует здесь вечную, бесконечную жизнь, которую силилась прервать война, но отступила бесславно, потерпев поражение перед жизнью. Неожиданное появление на поле боя Наполеона, недавнего кумира, теперь рождает в Болконском неприятное, враждебное чувство, соединенное с раскаянием.

Все, пережитое в действительности и в мечтах, в прошлом, настоящем и будущем, сливается в едином образе мира, каким он видится теперь князю Андрею: «Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему». Болконский возвращается домой из плена одушевленный верой в то, что возможно исправить содеянное, отдавшись той жизни, которую символизировало «небо». Но смерть жены, последовавшая за рождением сына; то, что она «не удивилась, что он приехал… не поняла того, что он приехал», потрясают душу Болконского.

Он вновь замыкается в себе, в своем раскаянии. Живя с отцом, сестрой и сыном, герой занимается делами хозяйства, однако это не приносит ему истинного счастья. Так продолжалось до встречи с Безуховым, который убедил Болконского, что «надо жить, надо любить, надо верить… что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там, во всем…». С этими словами к князю Андрею вновь возвращается ощущение своей причастности к бесконечной жизни. Впервые после Аустерлица Болконский видит «небо» и всей душой устремляется навстречу жизни, сулящей ему неизведанные, необъятные возможности.

Именно в это время на пути князя Андрея встречается Наташа, поражая его самобытностью своей «отдельной… веселой и счастливой жизни». Петербургский период жизни Болконского, последовавший затем, проходит под знаком усиленной работы сознания и одновременно близости к природным истокам бытия. Усилия князя Андрея направлены на полезную общественную деятельность под началом видного деятеля эпохи М. М. Сперанского. Однако вскоре приходит разочарование и фигурой Сперанского, и всей его преобразовательной деятельностью.

Князь Андрей с иронией думает о том, как он мог увлечься формой вместо сущности: участвовать в работе комитетов, где избегали говорить о деле; верить, что презирающий людей Сперанский действительно заботится о благе человечества. Вслед за этим разочарованием наступает другое — сокрушительное: измена Наташи и бесчестие Болконского, связанное с этим. Герой вновь замыкается в себе, в своем оскорбленном достоинстве и поруганном идеале любви и счастья.

И лишь война 1812 года «вытягивает» Болконского из этого состояния, заставляет его забыть о личном ради общего. Сначала, попав на фронт, князь Андрей стремится отомстить своему обидчику Курагину, однако в условиях Отечественной войны он забывает о личном чувстве: узнав в раненом Анатоле, оказавшимся рядом с ним на перевязочном пункте, Болконский с умилением открывает, что связывает их гораздо большее, чем то, что в недавнем прошлом сделало врагами. Важно, что на этой войне князь Андрей не ищет славы — он командует полком, и «устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его». Окончательно избавиться от бремени «внешнего человека», от пустых и ложных идеалов Болконскому помогает близость смерти, которая оставляет его один на один с первичными, главными вопросами.

Отечественная война и страдания, испытанные им вместе со всеми, обогащают героя «жалостью и любовью» ко всем, побуждая его не только «простить» Наташу, но и полюбить ее новой, более духовной любовью. Оказавшись перед выбором: навсегда остановиться на достигнутом или вернуться в обыкновенную жизнь с ее бесчисленными, не всегда возвышенными свойствами, князь Андрей выбирает первое, то есть смерть. Таким образом, стремлению «быть вполне хорошим» этот герой остается верен до конца. Выбрав смерть, он выбрал новый этап духовного развития, новый шаг к самосовершенствованию.

В этом смысле, на мой взгляд, слова Наташи Ростовой о нем верны. В любом случае, смерть явилась логическим финалом жизни этого героя. Думаю, он выполнил свое земное предназначение, прошел свой земной путь до конца.

Понять и до конца принять истину князю Андрею суждено, наверное, только в другой жизни.