Патриотические чувства в романе Толстого «Война и Мир»

Патриотические чувства и ненависть к врагам охватили все слои населения. Но Толстой противопоставляет истинный патриотизм показному, который слышался в речах и возгласах на собрании московских дворян, о котором кричали афиши Растопчина. Мысль о, народном ополчении пугала многих дворян, не наберутся ли крестьяне вольного духа («Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, а только один разврат»,-раздавались голоса на собрании дворянства). Однако лучшие представители дворян, как старый князь Болконский и Пьер, создают ополчения из своих крестьян; служат в армии, как князь Андрей и Николай Ростов; участвуют в партизанской войне, как Денисов. Даже пятнадцатилетний Петя Ростов рвется в армию и не представляет себе, чтобы родители не поняли глубины его патриотического чувства: «…я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и все… я не могу ничему учиться теперь… когда отечество в опасности».

По мере того, как французы продвигались в глубь России, в войну втягивались все новые и новые слои населения, росла ненависть к врагу. Купец Фграпонтов в Смоленске сжигает свой постоялый двор, чтобы ничего не досталось французам. Мужики Карп и Влас не только не хотят продавать врагам сено, но и сжигают его. Толстой показывает, как с момента взятия Смоленска война становилась народной. В первой же битве под Смоленском французы столкнулись со. всенародным сопротивлением. «…Мы в первый раз дрались гам за русскую землю,-говорит князь Андрей,-в войсках был такой дух, какого никогда» я не видал».

Особенно выразительно раскрывается народный характер г войны 1812 года в картинах подготовки и проведения Бородинского сражения. Приехав в Можайск, «Пьер — увидал в первый раз мужиков-ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что-то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою». Описывая сражение батареи Раевского, .Толстой показывает высокое чувство товарищества, сознание долга, физическую и моральную силу солдат. Редут Раевского переходит то к французам, то к русским, он покрыт трупами, но русское знамя реет над ним. По мнению Толстого, главное условие победы или поражения — дух армии, ее моральная сила. Оценивая роль Бородинского сражения в войне 1812 года, писатель утверждает, что под Бородином наполеоновская Франция в первый раз испытала на себе руку «сильнейшего духом противника». Бегство наполеоновской армии из Москвы явилось следствием того удара, который она получила в Бородинской битве.

О непримиримой ненависти всех русских людей к чужеземным захватчикам говорил Пьеру перед Бородинским боем князь Андрей: «Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня — всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить». Народное мщение выразилось в широком размахе партизанской борьбы. Исторически верно Толстой пишет, что партизанская война в 1812 году возникла не по приказу правительства, а стихийно. «Партизаны уничтожали великую армию по частям».

План развертывания всенародной партизанской борьбы с врагом был предложен Кутузову Денисовым. Денисов утверждал, что для борьбы с Наполеоном нужна только «одна система — партизанская». Он возглавил партизанский отряд в 200 человек. В по отряде были и солдаты, и крестьяне. «Самым полезным и храбрым человеком» был Тихон Щербатый, «мужяк из Покровского гюд Гжатью», который с топором в руках брал французских «миродеров». «Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше ею не побрал и не побил французов». Отряд Денисова совершает героические подвиги, уничтожая врага. Среди руководителей партизанских партий были люди самых разных сословий. «Был начальником партии дьячок, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов». «…Дубина народной войны поднялась со всею своею грозною и величественною силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие».

Патриотическим чувством объяснял Толстой и уход жителей из Москвы. после вступления в город французов. «Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли, или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть. Это было хуже всего».