Почему мне близко творчество А. П. Чехова

Чехов не случайно начинает с легких жанров. Он не ищет своего читателя, он знает публику и к ней обращается в своих непритязательных юморесках. Не случайны и его многочисленные псевдонимы: Человек без селезенки, Антоша Чехонте… Это мягкий домашний юмор, не претендующий ни на что, кроме шутки, вызывающий улыбку — и только.

И темы его ранних рассказов просты и неприхотливы: он высмеивает чрезмерное чинопочитание, глупую напыщенность… Но вот тут-то и кроется нечто неожиданное: темы рассказиков Антоши Чехонте — осмысление знакомых нам центральных проблем русской литературы! Вспомним «Смерть чиновника». Герой, случайно чихнувший на лысину начальника, извинялся-извинялся, да и помер со страху. А ведь это — чеховское преломление темы «маленького человека»!

После острого сочувствия судьбе гоголевского Акакия Акакиевича, после ощущения бесконечной вины перед униженными и оскорбленными героями Достоевского Россия хохотала над глупой и пошлой смертью маленького чиновника. Предметом интереса и художественного осмысления Чехова становится новый пласт жизни, неведомый русской литературе. Он открывает читателю жизнь обыденную, каждодневную, знакомую всем череду рутинных бытовых дел и соображений, проходящую мимо сознания большинства: она служит лишь фоном для действительно решающих, экстраординарных событий и свершений.

Чехов стремится обратить внимание читателя на дни и часы самого маленького обывательского существования, осмыслить их, начать жить осознанно. Таким образом, героем Чехова становится человек, действующий заведенно, механически, не познавая жизнь и не осознавая себя в ней. И вся жизнь этого героя проходит в ожидании некоего решительного поворота, яркого события.

Но, когда это событие действительно происходит, оказывается, что человек не может не только действовать — способствовать благоприятному повороту судьбы или противостоять ее удару; он не способен даже осмыслить происходящее: неразработанное, неумелое сознание «буксует»… И в результате жизнь катится дальше уже проложенным руслом к тому последнему итогу, который с полной ясностью докажет, что не состоялся еще один человек, не сформировалась еще одна личность, еще одна жизнь прошла впустую… И все творчество А. П. Чехова воспринимается именно как медицинский диагноз: падение чувства личности. Он писал частную жизнь — именно это стало художественным открытием.

Под его пером литература стала зеркалом минуты, имеющей значение лишь в жизни и судьбе одного конкретного человека. Чеховская Россия состоит из вопросов, из сотен разгаданных и неразгаданных судеб. И лишь из всего этого множества, из совокупности штрихов, начинают проглядывать очертания картины.

Персонажи Чехова образуют пеструю толпу, это люди разных судеб и разных профессий, их занимают различные проблемы — от мелких бытовых забот до серьезных философских вопросов. Художественная манера А. П. Чехова не назидательна, ему претит пафос проповедника, учителя жизни. Он выступает как свидетель, как бытописатель.

В «Вишневом саде» Чехов не только создал образы людей, чья жизнь пришлась на переломную эпоху, но запечатлел само Время в его движении. Ход истории есть главный нерв комедии, ее сюжет и содержание. Герой Чехова, как всегда, играет в собственной жизни второстепенную роль.

Но в «Вишневом саде» герои оказываются жертвами не частных обстоятельств и собственного безволия, а глобальных законов истории: деятельный и энергичный Лопахин — такой же заложник времени, как пассивный Гаев. Пьеса построена на уникальной ситуации, которая стала излюбленной для всей новой драмы XX века, — это ситуация ПОРОГА. На сцене еще ничего не происходит, но уже есть ощущение края, бездны, в которую должен низвергнуться человек. Каждый из героев пьесы исповедуется, но в итоге все эти исповеди оказываются обращены в зрительных зал, а не к партнерам по сцене.

В какой-то момент исповедующийся понимает, что самого главного объяснить не сможет. Так Аня никогда не поймет драмы матери, а сама Любовь Андреевна никогда не поймет Аниного увлечения Петиными идеями. Человек может в известной степени корректировать свою личность, свои отношения с окружающими. Но изменить свою роль он не может, как бы чужда она ему ни была.

Несоответствие внутренней сущности героя той социально-исторической роли, которую он вынужден играть, — вот драматическая суть «Вишневого сада». В комедии переплетаются несколько сюжетных линий. Раньше всех заканчивается «дурацкая» сюжетная линия несостоявшегося романа Лопахина и Вари. Она построена на излюбленном чеховском приеме: больше всего и охотнее всего говорят о том, чего нет, обсуждают подробности, спорят о мелочах — несуществующего, не замечая или сознательно замалчивая существующее и существенное. Давайте всмотримся в образ Лопахина, ибо сам А. П. Чехов считал его роль «центральной» в комедии.

Удивительное сочетание бескорыстной любви к прекрасному — и купеческой жилки, мужицкой простоты — и тонкой артистической души стремится уловить и воплотить в образе Лопахина Чехов. Лопахин — единственный, кто предлагает реальный план спасения вишневого сада. И реален этот план прежде всего потому, что Лопахин понимает: в прежнем виде сад сохранить нельзя, время его ушло, и теперь сад можно сберечь, лишь переустроив, изменив в соответствии с требованиями новой эпохи.

Варя ждет простого и логического хода жизни: раз Лопахин часто бывает в доме, где есть незамужние девушки, из которых «подходит» ему лишь она, Варя, — значит, должен жениться. И лишь занятость мешает ему заметить ее достоинства. У Вари даже мысли не возникает иначе взглянуть на ситуацию, подумать, любит ли ее Лопахин, интересна ли она ему?

Все Варины ожидания основаны на разговорах окружающих о том, что этот брак был бы удачен, на досужих пересудах! Гибнущий сад и несостоявшаяся, даже незамеченная любовь — две сквозные, внутренне связанные темы пьесы. Спасение сада — в его коренном переустройстве, но новая жизнь означает прежде всего смерть былого, и палачом оказывается тот, кто яснее всех видит красоту гибнущего мира.

Сейчас, близко к новому рубежу веков, в современной смуте конца эпохи, разрушения старого и судорожных попыток создать новое, «Вишневый сад» звучит для нас не так, как звучал еще десять лет назад. Оказалось, что не только рубеж XIX — XX веков — время действия чеховской комедии; она написана и о безвременье вообще, о том смутном предрассветном часе, который пришелся на нашу жизнь, определил и наши судьбы.