«Поэма без героя» Ахматовой, как дневник-мемуары

Такая манера имеет, конечно, и свои серьезные недостатки. В частности, элемент субъективности, всегда чрезвычайно сильный у Ахматовой, в этой поэме нередко становится препятствием между автором и читателем. Дело в том, что некоторые ситуации, эпизоды, взаимоотношения и ассоциации бывают у нее преднамеренно непроясненными, как бы закодированными и зашифрованными.

Но если в лаконичном лирическом стихотворении многозначительная пунктирность чувства прежде почти не создавала затрудненности читательского восприятия, так как речь всегда шло о конкретном выражении общечеловеческой эмоции, то в «Поэме без героя», охватывающей большие временные пространства и сложные совмещенные эпохи, закодированное конкретных поводов и туманность фабульных узлов представляет известную, а иногда и вряд ли преодолимую трудность. Прихотливое течение поэмы требует необходимых исторических комментариев, конкретных экскурсов в прошлое, знания лиц и обстановки.

Современникам Ахматовой восприятие ее поэмы облегчено хотя бы тем, что они пережили описываемую ею эпоху биографически; ее намеки, полутолкования и некоторые детали могут быть в таком случае поняты с полуслова. Недаром К. Чуковский в уже цитированной мною статье «Читая Ахматову» пишет: «Уверенной кистью Ахматова изображает ту зиму, которая так живо вспоминается мне, как одному из немногих ее современников, доживших до настоящего дня. И почти все из того, что младшему поколению читателей может показаться непонятным и даже загадочным, для меня, как и для других стариков петербуржцев, не требует никаких комментариев…».

Но для «младшего поколения читателей» поэма в некоторых своих местах, особенно в первой части, создает определенные трудности. Сама Ахматова в полупародийных «Примечаниях» писала: «…тем же, кто не знает некоторых петербургских обстоятельств, поэма будет непонятна и незанимательна». Конечно, это замечание не совсем справедливо. Можно не знать, что за Путаницей-Психеей скрывается Ольга Афанасьевна Глебова-Судейкина и что ей было до поэмы посвящено несколько стихотворений; можно не знать, да и вряд ли это важно, что за молодым влюбленным, покончившим с собой, скрывается Всеволод Князев; можно не догадаться, наконец, и о некоторых знаменитых современниках, не названных Ахматовой по именам, но присутствующих в поэме, — и все же общий смысл произведения безусловно будет воспринят читателем, хотя бы при помощи той страстной, трагической музыки, которой напоены все строфы ее нервного, порывистого творения, создающего почти слуховое ощущение некоей музыкальной снежной вьюги, оплакивающей несчастные судьбы, сглаживающей могилы и хрипло трубящей в подъятые к белесому небу блоковские трубы возмездия.

Ахматова, по-видимому, и сама во многом полагалась на гипнотическую силу чисто музыкальной природы своего произведения. «Поэма без героя» — это литературная симфония, включающая в себя множество голосов и инструментов, среди которых авторский голос то теряется, то берет на себя обязанности античного хора; главная тема, однако, проведена с неукоснительной последовательностью. Это диссонирующий мотив мятущейся, трагической, преступно праздной и эгоистической эпохи, для которой наступило возмездие. Карнавал призраков, не слышащих стука собственных костей, мертвецы, веселящиеся на краю разрытых могил,, которых они не видят, канкан в Долине Иосафата, что может быть страшнее и. убийственнее, чем эта характеристика последнего мирного года романовской империи!

Но Ахматова впала бы в односторонность и в несправедливость по отношению к описываемым ею временам, если бы ограничила себя лишь одной сферой изображения. Она была бы несправедлива, во-первых, по отношению к собственной молодости. Как бы сурово и резко ни судить эпоху, в которой пришлось некогда жить, она была, кроме того, еще и собственной юностью, ошибавшейся и грешившей, но в то же время радовавшейся тогдашнему солнцу, любившей и мечтавшей. Потому-то и берет она на себя грехи, ошибки и промахи Путаницы-Психеи, и при всем нынешнем понимании ужасного смысла приключившейся некогда кровавой любовной истории, которой нет и не может быть прощения, она все же относится к жизнелюбивой и грешной. красавице 1913 года с неленостью и даже как бы с некоторой завистью к ее красоте и легкости:

Ты ли, Путаница-Психея, Черно-белым веером вея, Наклоняешьсянадо мной, Хочешь мне сказать по секрету, Что уже миловала Лету И иною дышишь весной. Не диктуй мне, сама я слышу: Теплый ливень уперся в крышу, Шепоточек слышу в плюще. Кто-то маленький жить собрался, Зеленел, пушился, старался Завтра в новом блеснуть плаще…

Тема, посвященная в «Поэме без героя» Путанице-Психее, и впрямь напоминает по своей нежности, изяществу и лиризму этот первый весенний цветок петербургского севера. Его нежно-белые лепестки, .возникшие среди смертельной вьюги, бушующей во всех строфах поэмы, Ахматова не случайно бережно вынесла за холодные стены своей поэмы, в «Посвящение», дальше от злого посвиста метелей, мелькания чертей, призраков и скоморохов. Ахматова не снимает вины со своей героини, не оправдывает ее, но лежащий на ее душе груз она делит поровну,- так велит совесть. Обращаясь к Путанице-Психее (уже в поэме, а не в «Посвящении»), она пишет:

Ты сбежала сюда с портрета, И пустая рама до света На стене тебя будет ждать… На щеках твоих алые пятна: Шла бы ты в полотно обратно; Ведь сегодня такая ночь, Когда надо платить по счету… А дурманящую дремоту Мне трудней, чем смерть, превозмочь. Ты в Россию пришла ниоткуда, О мое белокурое чудо, Коломбина десятых годов! Что глядишь ты так смутно и зорко, Петербургская кукла, актерка, Ты — один из моих двойников. К прочим титулам надо и этот приписать…

По существу это провозглашение ответственности за свое время. В этом отношении Ахматова яростно и принципиально спорит с безответственностью, с цинизмом, с моральной опустошенностью определенного круга людей, которые были современниками ее молодости и которых она называет лжепророками, и краснобаями.

Это — те, Кто над мертвым со мною не плачет, Кто не знает, что совесть значит И зачем существует она…