Поэма Владимира Друка «Телецентр»

Друк Владимир Яковлевич — поэт. В 80-е гг. — член группы «Задушевная беседа», член московского клуба «Поэзия».

Автор книги «Коммутатор» , изданной на средства друзей поэта. Относит себя к постреализму; из поэмы «Полный и неполный аут»

Видно, что постреализм Друка — синоним постмодернизма. Произведения Друка опубликованы в США, Германии, Франции, Англии, Югославии, Румынии, Польше. С 1993 г. поэт живет в США.

Владимир Друк относится к миру как к невостребованному тексту-«подстрочнику» собственных произведений. Свои «друкописи» он рассматривает как варианты переводов с этого «подстрочника» и в свою очередь как «подстрочники» для читательских интерпретаций, возникающих в процессе чтения-сотворчества. Каждая из таких интерпретаций для него — форма жизни произведения. Друк — противник закрытой, «монополистической и монологической» литературы. Он создает «голые», открытые тексты, приглашает читателей на прогулки по их разомкнутому пространству, «давая им возможность проявить свою естественную способность к воображению».

В стереопоэме «Телецентр» Друк приглашает на «прогулки с Хаосом».

«Литература, — пишет поэт, — есть сумма изощренных приемов для одурачивания читателя, подчинения его своей авторской воле и манипуляций его поведением. Стоит только разобрать эти приемы, рассыпать их, как детали конструктора, вывернуть их на самих себя — и миф, иллюзия, пленительная иллюзия исчезнут, человек останется наедине с самим собой. И возникнет страх бездны. И начнется РЕЧЬ» (с.

143).

I Считая общество развитого социализма плодом литературной фантазии, в «Телецентре» Друк деконструирует культурный контекст позд-не эпохи, создает цитатно-пародийный образ Хаоса, вовлекает читателей в игру с «рассыпанными» и абсурдизируемыми цитациями-осколками. Поэт использует устойчивые блоки газетного и ра-

Друк В. Коммутатор: Стихи. Поэмы. Тексты. — М.: ИМА-пресс, 1991. С. 145.

Далее ссылки на это издание даются в тексте.

Пародийная цитация названия книги Юрия Левитанского «Письма Катерине, или Прогулка с Фаустом» и книги Абрама Терца «Прогулки с Пушкиным», указание на то, что перед нами еще один «прогуливающийся шизофреник». По сравнению с Лермонтовым характеристика жизни еще более снижена. Причем Друк прибегает к многозначной метафоре: «жизнь — вытрезвитель».

Акцентируется способность жизни самым безжалостным образом отрезвлять идеалистов, романтиков, всякого рода Честняг ; обнажается идиотическая невменяемость одних, бесчеловечная власть других, сосуществующих в общем бардаке.

Усиливает ощущение все пронизывающего Хаоса, на все распространяющейся энтропии структурное и графическое оформление поэмы. Друк следует традиции Вс. Некрасова как автора дву — и трех-столбичных стихов, которые можно читать двумя способами: по вертикали и по горизонтали .

Последний способ предельно усиливает момент абсурдизации. Поэтика абсурда служит в «Телецентре» выявлению состояния советского общества в самый канун распада СССР.

В поэме Друка как бы два «телеканала», два параллельно расположенных, разделенных пробелом столбика-текста. Каждый из них развивает свою тему. Первый представляет собой «прикалывания» аутсайдера, «естествоиспытателя» , ниспровергателя замшелых догм, девальвированных слов и идеалов. Второй — демонстрирует абсурдность утратившего смысл, дисгармоничного, дегуманизированного существования, что достигается путем монтажа разорванных обрывков «телеви-

Цитируются «Песня бегуна на дальние дистанции» Владимира Высоцкого, «Я люблю тебя, жизнь» Константина Ваншенкина. Цитируются Пушкин, Лермонтов, Пастернак, косвенным образом Маяковский, А. Н. Толстой.

Эти художники предстают как мощные излучатели света. Друк уподобляет их драгоценным камням, характеризует как людей, открывающих новые духовные горизонты. Но и в этом случае писатель предпочитает многослойную метафористику, не расстается с юмором.

Друк заставляет хохотать над самими собой, через смех, сотвор-ческое чтение освобождаясь от омертвевшего, абсурдного, умножающего Хаос, обращает наши помыслы к тем, кто творит культуру. «Через текст, помимо текста, вопреки тексту, над текстом — мы вступаем в тайный сладостный сговор» , пропитываемся поэзией, бежим от Хаоса.