По воспоминаниям М. В. Юзефовича Пушкин, отвечая на вопрос об истоках своей самобытности, признавался, что обязан ею Денису Давыдову, который, несмотря на владевшее тогда начинающим пиитом увлечение лирикой Батюшкова и Жуковского, «дал ему почувствовать еще в Лицее возможность быть оригинальным». И действительно, поэзия, а главное экзотическая судьба Дениса Васильевича Давыдова , задававшая определенный стереотип восприятия его стихов, была оригинальной.
Начавшаяся было блестящая военная карьера сменяется полуопалой. Сатирические стихи Давыдова — басни «Голова и ноги», «Орлица, Турухтан и Тетерев», задевавшие самого государя, становятся причиной перевода молодого человека из гвардии в армейский гусарский полк, расквартированный в Киевской губернии. Но именно тут, в провинциальном захолустье, поэт сполна погрузился в молодеческую удалую офицерскую жизнь с ее попойками, стычками, дурачествами, безобидными и не очень.
Героем гусарского разгула становится его сослуживец Бурцов, фигура которого, благодаря стихам Давыдова, приобретет символический характер, станет типической.
Тематическое своеобразие поэзии Давыдова сделало ее узнаваемой. Развиваясь в общей канве школы гармонической точности, она неожиданно приобрела совершенно особое звучание за счет нового поворота темы дружества, новой лексики, новых интонаций. Именно отсюда пошла слава Давыдова как «Анакреона под доломаном»