Поэзия Востока

Китай и Япония

Китае письменное слово исконно связано с рисунком: знаменитое Иероглифическое письмо, как считают ученые, возникло из начертания гадательных знаков. Само слово «иероглиф» не восточного происхождения, а греческого. Оно означает священные письмена.

В самом же Китае еще в VI веке до н. э. письменное слово стали называть Вэнь, то есть «рисунок», «орнамент». Чаще всего это, по всей видимости, было изображение человека.

С древнейших времен стихотворения в Китае писались в жанре Ши.

Понятие:

Слово «ши» означает «песня». Отсюда происходит название книги народных песен — «Шицзин».

«Шицзин» — одна из пяти древних канонических книг Китая, так называемого «Пятикнижия», включающего также «Ицзин» , «Шуцзин» , «Лицзи» и «Юэцзи» . В «Шицзине» собраны народные песни, написанные древним четырехсловным стихом, то есть стихом, состоящим из четырех Иероглифов. Позже поэты добавят к стиху еще один иероглиф, разработав новый для китайской поэзии пятисловный стих, более гибкий, напевный и выразительный, приближенный к разговорной речи.

Китайская литературная поэзия никогда не была эмоционально открытой. Авторскую лирику отличает созерцательность, способность к тонким наблюдениям, внимание к мельчайшим деталям и, конечно, назидательность. Но в народной поэзии Китая чувства звучат свободнее, а отношения людей вторят жизни природы.

Вопрос на поля:

В чем различие между народной и литературной поэзией? Можно ли сказать, что оно сводится к различию между поэзией устной и письменной?

Невеста, просватанная женихом, воспевается, например, так:

Утки крякают в камышах речных. Остров маленький. Там гнездо у них.

Эта девушка хороша, скромна. Эту девушку полюбил жених.

Песня построена на Параллелизме между жизнью природы и движениями человеческой души. Это свойственно древней поэзии, говорящей на языке подобных параллелей. Так рождается особенность, очень важная для китайской лирики, — ее Символичность. Вот как звучит свадебная песня:

Лилий водяных множество кругом. Мелких наберем, крупных наберем. Эта девушка хороша, скромна.

Он грустил в ночи, он томился днем. Перевод В. Микушевича

Водяные лилии служат Символом влюбленности, чистой любви. И если в каком-то другом стихотворении мы встретим водяные лилии, одно упоминание их будет для нас знаком: автор хотел указать на чье-то чувство, даже если он ни слова не сказал о любви.

Символами для китайцев служат камни, цветы, пряности, запахи. Эпитет Яшмовый всегда выступает как знак всего истинного, достойного, верного. В стихотворении средневекового лирика Бао Чжао «К яшмовым дверям в опочивальню…» упоминается также запах тмина, исходящий из ларца хозяйки дома, — и для любого знающего читателя это указание на то, что у героини стихотворения есть жених.

В Древнем Китае душистый тмин был традиционным подарком жениха невесте.

Вопрос на поля:

Известны ли вам сходные символы в русской народной поэзии?

В одной из песен «Шицзина» так прославляются красота и сила возлюбленного:

Смотрю на полные воды Ци — Зеленый бамбук по берегам клонится… О, стройный юноша! Словно из кости вырезан, Словно из нефрита выточен. Отважен и смел, Пылок и горд.

О, стройный юноша! Увидишь его — не забудешь вовек! Перевод Л. Померанцевой

Зелень молодого бамбука даже до того, как юноша упомянут, передает впечатление его молодости и стройной красоты. В другой песне зрелый цвет плода и нежность камня не оставляют сомнения в очаровании девушки:

Девушка рядом со мной в колеснице, Лицо ее — грушевый цвет. Бежит колесница, летит вперед. И нежно звенит в подвесках нефрит.

Эта красавица — Цзян из дома Мэн, Благородна поистине ее красота. Перевод Л. Померанцевой

Сложенные народом песни зачастую имели практическое применение, так как являлись непременной частью какого-либо обрядового действа — к примеру, замаливания богов-покровителей племени. Возможно, и эти описания идеальной красоты, силы, здоровья, благородства, кажущиеся нам, современным читателям, лишь любованием поэта предметом своей страсти, были для жителей Древнего Китая олицетворением чего-то большего. Подобные «эталоны» красоты, разные у каждого народа и в то же время в чем-то непременно похожие, мы найдем в песнях любой древней культуры. Словно этот портрет юноши или девушки, возлюбленного и возлюбленной, обобщен и надличен — как молитва богам: даровать такую красоту, такую силу, такое здоровье, такую любовь, чтобы продлился род, чтобы родились Дети.

Как правило, эта «молитва» и это воспевание идеальных возлюбленных связаны со свадебным ритуалом. Вероятно, поэтому у разных народов жениха и невесту на свадьбе величают высокородными титулами и даже именами легендарных правителей. Вспомним хотя бы русский обряд, где молодых называют князем и княгиней.

Самые знаменитые авторы Древнего Китая творили в Эпоху Тан.

Понятие:

Эпохи в Древнем Китае носят названия правящих династий. Танская эпоха — время расцвета китайской государственности. Поэзия достигла высшей степени официального признания, став одним из основных предметов, преподававшихся в школах.

Одним из самых значительных поэтов эпохи был Ли Бо . «Белая Слива» — так переводится его имя с китайского. Наряду с другим великим поэтом — Ду Фу — на протяжении веков Ли Бо служил образцом для подражания многим поколениям поэтов. О его жизни складывались легенды, согласно которым он был одним из «бессмертных, низвергнутым с небес».

Наибольшее признание в это время выпадало на долю придворных поэтов. Ли Бо таковым не был, а жизнь свою закончил в изгнании, преследуемый по ложному обвинению. И тем не менее стихи его пользовались славой у современников.

Их поражала убедительность образов Ли Бо.

Цитата на поля:

Ду Фу, друг Ли Бо, так сказал о нем: «Опустит кисть и устрашает ветры и ливни. А напишет стих и вызовет слезы у злых и у добрых духов».

Заглавие одного из известнейших стихотворений поэта — «Чистые, ровные мелодии» . Так — по доминирующему музыкальному тону — назывался в Древнем Китае один из типов песенного лада. По традиции он предназначался для восхваления супружеского счастья. «Мелодии» Ли Бо воспевают чувство императора Сюань Цзуна к его возлюбленной, но понять, о чем именно идет речь в этой песне, непросто. Целое обрисовывается лишь несколькими штрихами, передается называнием предметов — Символов, понятных только тому, кому ведом их тайный язык:

Облако… Думает — платье! Цветок… Мнится — лицо!

Ветер весенний коснется куртин: сочно цветенье в росе. Если не свидеться там, на горе Груды Яшм, То под луной повстречать, у Изумрудных Террас.

Целая ветвь сочной красы: роса в благовонье застыла. Горы У в туче-дожде напрасно рвут нутро. Дайте спрошу: в ханьских дворцах кого могла бы напомнить?

Милую ту «Летящую Ласточку», новым нарядом сильную.

Славный цветок и крушащая царство друг другу рады: К ним всегда и взгляд, и улыбка князя-государя. Таять послав, растопив досаду бескрайнюю ветра весеннего, Около домика «Топь благовоний» стала к резным перилам. Перевод В. Алексеева

Император вспоминает о своей возлюбленной, предаваясь созерцанию природы: «Облако… Думает — платье! Цветок… Мнится — лицо!»

Груда Яшм, Изумрудные Террасы, гора У, упоминаемые в песне, — Это традиционные места обитания фей, согласно китайским поверьям. Героиня стихотворения сравнивается, таким образом, с известнейшими китайскими волшебницами.

«Летящей Ласточкой» прозывалась легендарная фаворитка императора Чэн Ди — Чжао Фей-янь, ставшая впоследствии императрицей. А «домик «Топь благовоний»» — это беседка из душистого дерева в саду императорского дворца. Свое стихотворение Ли Бо сложил по случаю участия государя и его возлюбленной в ритуале пересадки драгоценных тюльпанов к беседке, отсюда и многократное сравнение красавицы с цветком.

Другое замечательное стихотворение Ли Бо написано на популярнейший мотив китайской лирической поэзии — мотив тоски героини о покинувшем ее возлюбленном. Оно называется «Тоска на яшмовом крыльце» , что , по всей видимости, должно указывать на верность чувства покинутой женщины.

Яшмовый помост рождает белые росы… Ночь длинна: овладели чулочком из флера. Уйду, опущу водно-хрустальный занавес: В прозрачном узоре взгляну на месяц осенний. Перевод В. Алексеева

Это произведение обычно считается образцом поэтического мастерства Ли Бо: китайские иероглифы стихотворения расположены таким образом, что живо изображают состояние женщины, которая, тоскуя, не хочет уйти с крыльца и в то же время не может больше стоять. В своей печали она не способна ни присесть, ни прилечь. Один из почитателей таланта Ли Бо сказал однажды, что эти двадцать слов стоят двух тысяч.

А вот «белыми росами» в китайской поэтической традиции называется иней. Героиня так долго стоит на крыльце, что иней успел покрыть ее чулок.

Е менее высоко поэтическое слово ценилось и в Японии. Древнейшим верованием японцев было Котодама-но синко , связанное с магическим воздействием слова. Вероятно, поэтому «слово» и «деяние» обозначались в японском языке одинаково — Кото.

Первый великий период в истории японской литературы начинается в VII веке н. э., когда в Японии складывается централизованное государство со столицей в городе Нара.

Понятие:

Прославленная своей поэзией Эпоха Нара получила название по столице японского государства.

К VIII веку устанавливаются официальные связи с материком, из Японии направляются посольства в Китай, ко двору Тан, а японские поэты обучаются искусству, изучая творения китайских авторов. Именно в VIII веке при дворе японского императора была создана знаменитая поэтическая антология «Манъесю». Помимо народных песен этот сборник включил в себя и поэтические творения эпохи Нара.

Название «Манъесю» можно перевести как «Собрание мириад листьев». Дело в том, что японцы издревле отождествляли слова с листьями растений. Этот первый литературный сборник Японии включает песни нескольких поколений, начиная, предположительно, с III-IV веков и заканчивая VIII веком.

Литературная поэзия в Японии родилась при дворе. Главной темой этой поэзии стала любовь. О любви говорится даже там, где внешне ничто как будто не выдает чувства, а поэта вдохновляет только природа.

Старинный жанр Танка в придворной поэзии оказался одним из самых обычных способов выражения чувств.

Понятие:

По-японски Танка — «короткая песня», стихотворение в пять строк с определенным количеством слогов в каждой строке: 5-7-5-7-7. Закономерность, которую очень сложно сохранить в переводе.

В стихотворениях жанра танка вся картина происходящего, все, о чем хочет сказать поэт, как правило, строится на одном мимолетном чувстве, ощущении, воспоминании. Это даже не множество отдельных штрихов китайской поэзии, как в живописи, создающих единое полотно. В японских танка это всего один — неожиданный и яркий — штрих.

Вечернею порой лишь миг один, Короткий, как жемчужин встречный звон, Я видел здесь ее, — И нынче утром вдруг Мне показалось, будто я люблю… Перевод А. Глускиной

Многие китайские и японские поэты с древнейших времен смотрели на небо, словно желая найти там поддержку своему чувству. Дело в том, что одна из самых известных и почитаемых легенд Востока рассказывает об извечной любви двух звезд — Волопаса и Ткачихи, известных также под именами Альтаира и Веги. Легенда гласит, что некий пастух совершил невиданный поступок: добился любви небесной феи — и та осталась с ним на земле.

За такое ослушание влюбленные были превращены в звезды и разделены «небесной рекой» — Млечным Путем. И лишь один раз в году, в седьмой день седьмого месяца по лунному календарю небесные птицы наводят мост через поток — влюбленные звезды встречаются, а люди радуются вместе с ними. В Японии в этот день справляют праздник Танабата.

Ему-то и посвящено стихотворение Яманоэ Окура — знатока китайской классической литературы, одного из наиболее значительных японских поэтов эпохи Нара.

В ладье, плывущей по реке туманной, Раскинутой в извечных небесах, Качаясь по волне, Не нынче ль ночью Любимый приплывет ко мне? Перевод А. Глускиной

В 795 году столица Японии переместилась в город Хэйан , давший название новому периоду японской истории.

Понятие:

Эпоха Хэйан ознаменовала наступление классического периода японской литературы. Поэзия этого времени также тесно связана со двором и аристократической средой.

Славу японского донжуана, покорителя женских сердец, своей жизнью и своими стихами снискал великолепный Аривара Нарихира , внук императора Хэйдзе.

Известный поэт Ки-но Цураюки , составитель новой поэтической антологии «Кокин-сю» , назвал Нарихира одним из «шести бессмертных поэтов» японской литературы.

Еще при жизни Нарихира был признан образцом галантности и мужской красоты, а его легендарные приключения послужили основой для создания знаменитой средневековой повести «Исэ-моногатари».

Как будто аромат душистой сливы Мне сохранили эти рукава, Лишь аромат… Но не вернется та, Кого люблю, о ком тоскую… Перевод А. Глускиной

Среди «шести бессмертных», названных Ки-но Цураюки, была и талантливая поэтесса и красивейшая женщина своего времени Оно-но Комати . Достоверно о ее жизни почти ничего не известно. Она была придворной дамой и покорила не одно мужское сердце, но прославилась как жестокосердная красавица, лишавшая своих поклонников жизни.

Легендам о ее трагической жизни посвящено в Японии множество литературных произведений.

Перу Комати принадлежит, например, образ «дороги снов», ставший впоследствии популярной поэтической метафорой, повторенной многими авторами:

Дорогой снов, Ногам покоя не давая, Хоть и брожу, А наяву ни разу Увидеться не довелось. Перевод И. Борониной

Новый расцвет лирической поэзии происходит в XVII-XVIII веках в городской среде. Именно в это время появляется еще более короткая форма — Хокку.

Понятие:

Хокку — стихотворение в три строки. По сути, это обособившаяся первая строфа танка с чередованием строк длиной в 5-7-5 слогов.

Классиком трехстиший стал Басе . За свою жизнь этот человек сменил несколько имен. С детства его звали Дзинситиро Гиндзаэмон.

В юности, увлекшись поэзией хокку и начав писать, он принял свой первый литературный Псевдоним — Мунэфуса. Затем, погрузившись в изучение классической китайской поэзии и полюбив больше других творения Ли Бо, Мунэфуса принял новое имя: по аналогии с именем китайского поэта, которое, как мы уже говорили, означает «Белая Слива», он назвался Тосэй — «Зеленый Персик».

Третье «превращение» поэта случилось, когда он отошел от государственной службы, на которой состоял, сделался учителем хокку и поселился в доме одного из своих многочисленных учеников. Здесь в саду Тосэй посадил банановое дерево и, слушая шум его листьев и созерцая природу, принял свой последний псевдоним, под которым и вошел в историю мировой поэзии, — Басе.

Понятие:

Басе — неплодоносящая разновидность банана. Дерево славится своими широкими зелеными листьями. Они шумно колышутся и легко рвутся при сильном ветре, подобно поэту, отзываясь на движения природы.

В 1682 году обитель Басе погибла в пожаре. С этого времени и до конца своих дней поэт стал скитальцем, продолжив тем самым знаменитую литературную традицию странствующего поэта, начавшуюся в Японии еще в эпоху Хэйан.

Вопрос на поля:

Знаете ли вы о бродячих певцах и странствующих поэтах в культурах других народов? Каких именно?

Прощальные стихи На веере хотел я написать,- В руке сломался он. Перевод В. Марковой

Басе известен своими философскими миниатюрами — зарисовками из жизни, наблюдениями за природой, осмысляемыми как символы человеческой жизни. Одно из самых знаменитых хокку Басе родилось, очевидно, из созерцания старого, заросшего пруда.

Старый пруд. Прыгнула в воду лягушка. Всплеск в тишине. Перевод В. Марковой

По правилам поэтики классические хокку делятся на две композиционные и смысловые части; граница проходит в конце первой строки стихотворения. Первая часть хокку — это, как правило, статическая картина, обозначение самой ситуации происходящего и — шире — мира. Она же задает и настроение и эмоциональное восприятие происходящего поэтом, наблюдающим.

В нашем случае «старый пруд» передает ощущение неподвижности, запущенности и может быть воспринят как символ неизменной, печальной, вошедшей раз и навсегда в свое русло жизни или «великого безмолвия» вселенной. Вторая же часть стихотворения противопоставляется первой, в данном случае по признакам «неподвижность — движение», «безмолвие — звук, всплеск».

Спокойствие и неподвижность большого и старого пруда, кажущиеся вечными, нарушаются маленькой лягушкой. С одной стороны, этот внезапный прыжок живого, непоседливого существа может восприниматься как символ случайности, нарушающей законы жизни. С другой — это «нарушение» и противопоставление одного другому и есть закономерность этого мира. Лягушка когда-нибудь непременно прыгнет в пруд, на берегу которого сидит; в жизни, кажущейся стабильной, когда-нибудь произойдет событие, которое изменит ее течение.

И мудрый Басе, созерцающий этот мир, лишь обозначает схему того, что видит, лишь намекает на законы вселенной, видимые в самых, казалось бы, незначительных их проявлениях, оставляя нам, читателям, самим размышлять над прочитанным и делать свои выводы.

Проверка памяти:

Имена: Ли Бо, Ду Фу, Яманоэ Окура, Аравара Нарихира, Оно-но Комати, Ки-но Цураюки, Басе.

Жанры: ши, танка, хокку

Поэтические книги: «Шицзин», «Манъесю», «Кокин-сю».

Вопросы:

Каким было отношение к слову в Древнем Китае и Японии? В чем состоит различие между народной и авторской поэзией? К устной или письменной поэзии относятся народные песни, вошедшие в антологию «Манъесю»? В чем выражается Символичность Китайской поэзии?

Какую роль играет природа в древневосточной лирической поэзии? Поэзия Басе — это поэтические зарисовки природы или философские размышления?