Портрет Даниила Хармса

Литературный вечер

Часть первая

В глубине сцены — портрет Даниила Хармса . На сцене появляется актер, играющий Д. Хармса . На нем костюм серых тонов, гольфы, шляпа с твердыми полями, «курит» трубку, в руке — трость. Обращаясь к зрителям, читает с вызовом:

Я гений пламенных речей, Я господин свободных мыслей, Я царь бессмысленных красот, Я бог исчезнувших высот, Я господин свободных мыслей, Я светлой радости ручей. Когда в толпу метну свой взор, Толпа, как птица, замирает. И вкруг меня, как вкруг столба, Стоит безмолвная толпа.

Толпа, как птица замирает, И я толпу мету как сор.

Часть вторая

Первый ведущий. Мир удивился, узнав Даниила Хармса.

Второй ведущий. Свою жизнь он превратил в удивительный спектакль, режиссером, сценаристом, актером, а часто и зрителем которого был один человек — он сам.

Первый ведущий. Ни об одном русском писателе не ходит столько невероятных историй и легенд, сколько о Данииле Хармсе. Какие только проделки ему не приписывают!

Второй ведущий. Как на пари он взялся пройти по людной улице в совершенно невообразимом виде: в канотье без дна, с торчащими волосами, в военных галифе и домашних тапочках на босу ногу, в пиджаке без рубашки и с огромным крестом на груди.

Первый ведущий. Как по дороге на концерт набрал сосулек и потом в артистической, стоя близко к знаменитому музыканту, засовывал эти сосульки ему в карман. И как во время концерта торжествовал, когда на сцене из карманов потек ручеек.

Второй ведущий. Как, завязав знакомой глаза, долго вел ее неизвестно куда и приводил на ненавистный ей бокс, наслаждаясь, когда снималась повязка, ее испугом и отвращением…

Первый ведущий. Свою комнату он превращал то в пещеру мага, то в выставку современного искусства, то в музыкальный салон.

Второй ведущий. Какой же смысл во всех этих превращениях? Самый простой — протест против автоматического существования.

Первый ведущий. Для этого годились экстравагантные шапочки, парадоксальные суждения и поступки. Но за земным рядом проступали план небесный и космический, вера в реальную магию слова и собственное чародейство.

Актер. Я возьму бумагу и перо и буду писать. Я чувствую в себе страшную силу.

Это будет рассказ о чудотворце… Интересно только чудо как нарушение физической структуры мира…

Первый ведущий. С чудом, чудесами связано литературное имя, которое Даниил Иванович Ювачев — таково настоящее имя писателя — придумал себе.

Второй ведущий. Хармс… Смысловое ядро в слове от французского «шарм» — «обаяние», «чары».

Отсюда и скрытый смысл псевдонима — Даниил Чародей, Даниил Колдун.

Первый ведущий. Псевдоним настолько сросся с творчеством и бытом писателя, что уже при его жизни не воспринимался как псевдоним. Те, кто знакомился с Хармсом в 30-е годы и не знал его настоящей фамилии, полагали, что писатель — судя по его нордической внешности — ведет свою родословную от иностранцев, попавших в Петербург.

Второй ведущий. И все же в течение своей жизни писатель менял псевдоним еще около тридцати раз, полагая, что постоянный псевдоним приносит несчастье.

Актер. «Вчера папа сказал мне, что, пока я буду Хармс, меня будут преследовать нужды. Даниил Чармс. 23 декабря 1936 года».

Первый ведущий. Он оказался прав. Судьбой было уготовано ему много испытаний.

Второй ведущий. Маг, волшебник, чародей… Нет, не псевдоним — причина несчастий Хармса.

Вслед за Пушкиным он мог бы повторить: «…В свой жестокий век восславил я свободу». Свободу творчества. Хармс резко отвернулся от идеологии 20-30-х годов с ее самодовольным рационализмом, вульгарными представлениями о социальном прогрессе и всеобщей гармонии и сотворил свой причудливый художественный мир — мир алогичный, перевернутый, «изнаночный».

Актер . Меня интересует только чушь; только то, что не имеет никакого практического смысла. Меня интересует жизнь только в своем нелепом проявлении. Геройство, пафос, удаль, мораль, гигиеничность, нравственность, умиление и азарт — ненавистные для меня слова и чувства.

Но я вполне понимаю и уважаю: восторг и восхищение, вдохновение и отчаяние, страсть и сдержанность, распутство и целомудрие, печаль и горе, радость и смех.

Часть третья

Первый ведущий.

Как-то бабушка махнула, и тотчас же паровоз детям подал и сказал: пейте кашу и сундук.

Второй ведущий. Свой литературный путь Хармс начал с Сочинения «заумных стихов». «Чинарство» — так назывался этап раннего Хармса. Вместе с Александром Введенским в 1926 году он создает «школу чинарей».

Значение слова до конца не выяснено, но станет ближе и понятнее современному читателю, если он знаком с творчеством «Митьков». Лубок, юмор, пародия, гротеск, веселая деструктивность — вот что их объединяет.

Третий ведущий. Следующий этап эволюции Хармса-художника — ОБЭРИУ: ОБ — объединение, ЭР — реального, И — искусства.

Первый ведущий. А что означает «У»?

Третий ведущий. «У» приставлено просто так, смеха ради. Потому, по веселой детской присказке…

Второй ведущий. …что кончается на «у».

Первый ведущий. В группу входили Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Константин Вагинов, Игорь Бахтерев, Борис Левин. Это были бунтари, провозгласившие право на творческую свободу, на собственную эстетическую логику, используя алогизм, эксцентрику, народные средства смешного.

Обэриуты не открывали Америку. Они опирались на традиции Велимира Хлебникова и «заумника» Александра Туфанова.

Третий ведущий. 1928 год был для писателей счастливым. В этот год они опубликовали свою Декларацию, устроили литературный вечер «Три левых часа».

Укрепился их статус и как профессиональных авторов.

Часть четвертая

Первый ведущий .

Чикилики-микилики, Летели голубилики По кусту, по мосту, По белому лукосту, Птичка, клетка, Соколик, вон.

Второй ведущий. Что это с тобой?

Первый ведущий.

На златом крыльце сидели Царь, царевич, король, королевич…

Второй ведущий. Да что с тобой?! Мы что — играть здесь собрались?

Первый ведущий. Нет, играть мы не будем. Но эти детские считалки имеют самое прямое отношение к теме нашего разговора. «Чикилики-микилики», «голубилики»… Бессмыслица какая-то.

Но именно так, с игры, с бессмысленных на первый взгляд, веселых детских стихов начинался Хармс.

Первый ведущий. Может быть, мы все же поиграем? Хотя бы в такую игру — «Я начну, а вы продолжите».

Антон Антонович Антонов Фонтан Фонтанович Фонтанов Вагон Вагонович Вагонов Диван Диванович Диванов

Надеюсь, вы поняли правила игры, которую предлагает Александр Кушнер?

Сысой Сысоевич Сысоев Болтай Болтаевич Болтаев Постой Постоевич Постоев

Устал Я Больше Не Желаев.

Второй ведущий. А теперь вернемся к Даниилу Хармсу.

Иван Иваныч Самовар…

Не правда ли, очень похоже?

Третий ведущий. В 1928 году в Ленинграде начал издаваться журнал для детей «Еж». Не сюсюкать с ребенком, не поучать, а говорить весело и живо, развивать в нем бодрое восприятие мира, будить находчивость, воображение — такие задачи ставили перед собой авторы журнала.

Первый ведущий. В произведениях для «Ежа» и «Чижа» , вошедших сегодня в золотой фонд отечественной детской литературы, находили воплощение его удивительная музыкальность, театральность воображения.

Первый ведущий. Успех к Хармсу как детскому писателю пришел мгновенно. Он много пишет. К писанию относится как к празднику. И сам он был человеком-праздником.

Оттого его так любили Дети и так впечатался его облик в память тех, кто его когда-либо видел.

Второй ведущий. «Был в редакции большой черный диван, — вспоминает Н. Гернет. — Даниил Иванович усаживался на него в угол с неизменной трубкой. Молчал. Потом вытаскивал листок бумаги и начинал без предисловий что-нибудь вроде: «Однажды пришел Пушкин к Гоголю…» Через минуту вся редакция и посетители хохотали».

Третий ведущий. А между тем над головами обэриутов сгущались тучи.

Часть пятая

Первый ведущий. В 1930 году ОБЭРИУ перестало существовать, а в 1931-м Хармс, Введенский и другие были арестованы и сосланы на год в Курск. Обвинения были вымышленными, явно инспирированными.

Тюрьма разрушительно подействовала на писателя.

Второй ведущий. Хармс вышел из тюрьмы в середине 1932 года. В 1934-м был принят в Союз писателей.

Но все эти годы находился под «колпаком» НКВД. Его арест в 1941 году находится в прямой связи с арестом 1931 года. Это десятилетие было страшным и для страны: годы голода, насильственной коллективизации, годы репрессий и расцвета ГУЛАГа.

«Вот однажды один человек пошел на службу, да по дороге встретил другого человека, который, купив польский батон, направлялся к себе восвояси.

Вот, собственно, и все».

Первый ведущий. «Чушь, абсурд какой-то», — скажете вы. И будете абсолютно правы. Хармс — писатель абсурда.

Но при этом правдивый писатель.

Второй ведущий. Он одним из первых почувствовал слом, разлад, разрушение устоявшегося быта, людских связей. И увидел в этом трагические последствия для человека.

Жестокий абсурд действительности. Все ужасы жизни, ее нелепости стали не только фоном, на котором разворачивается абсурдное действо, но и в какой-то мере причиной, породившей самый абсурд, его мышление.

Третий ведущий. Центральное место в творчестве Хармса этого периода, который он сам называет временем «упадания», занимают цикл «Случаи» и повесть «Старуха». «Эпизоды», «анекдоты», «иллюстрации», «истории», и, конечно же, «случаи» — таково жанровое разнообразие этих коротких произведений.

Первый ведущий. Внешняя анекдотичность историй и сценок не может заслонить от читателя главного. «Хармса интересовало зло, корень зла в человеке», — говорил его ближайший друг Я. С. Друскин, благодаря которому, кстати сказать, сохранился архив писателя.

Второй ведущий. «Случай» — это небольшая иллюстрация к размышлению автора о закономерном и непредвиденном в нашей жизни. Впрочем, закономерности как раз в случаях и нет. Механизм работает — механизм повседневной жизни, но такое впечатление, что работает вхолостую.

Все вертится, перемещается, но непонятно — зачем, с какой целью. «Случаи» — абсурдные единицы сумрачного и непознаваемого общего порядка.

Третий ведущий. Ожесточение, убийство, исчезновение — вот основные мотивы рассказов. Потери — чаще всего.

Исчезают предметы, сон, люди, жизни.

Первый ведущий. Об исчезновении и смертях рассказывается с жутковатым смешком, без жалости. Жизнь человека приравнена к огурцу или медному подсвечнику.

Людская жизнь ничего не стоит, потому что людей много и они одинаковы. Одного роста — такими они кажутся в «Случаях», одинаково одеты и одинаково внутренне пусты.

Второй ведущий. Вот рассказ «Машкин убил Кошкина». Он начинается так: «Товарищ Кошкин танцевал вокруг товарища Машкина». Следует описание пантомимических сцен.

Затем: «Товарищ Машкин вскрикнул и кинулся на товарища Кошкина». Избиение. И финал: «Машкин убил Кошкина». Что это — кровожадность автора?

Скорей, равнодушие, жестокость толпы. Народ превратился в стадо.

Третий ведущий. Юмор — непременный элемент творчества Хармса. Но это юмор жестокого, перевернутого, лишенного милосердия бытия.

Антисмех.

Первый ведущий. Жизнь становилась все суровее.

Актер. Запись от 16 ноября 1937 года: «Я больше не хочу жить. Мне больше ничего не надо.

Надежд у меня нет никаких. Ничего не надо просить у Бога, что пошлет он мне, то пусть и будет: смерть так смерть, жизнь так жизнь, — все. Что пошлет мне Бог.

В руце твои, Господи Иисусе Христе, предаю дух мой: ты мя сохрани, ты мя помилуй и живот вечный даруй мне. Аминь».

Второй ведущий. Бывали такие дни, когда не на что было купить даже совсем простую еду. В дневнике он уговаривает себя не падать духом.

Актер. «Жизнь — это море, судьба — это ветер, а человек — это корабль. И как хороший рулевой может использовать противный ветер и даже идти против ветра, не меняя курса корабля, так и умный человек может использовать удары судьбы и с каждым ударом приближаться к своей цели».

Часть шестая

Первый ведущий. 23 августа 1941 он услышал резкий стук в дверь своей комнаты. «Дворник попросил выйти писателя зачем-то во двор. А там уже стоял «черный ворон». Взяли его полуодетого. В одних тапочках на босу ногу» — из воспоминаний А. И. Пантелеева.

Домой он больше не вернулся.

Второй ведущий. Хармсу было предъявлено стандартное обвинение в «пораженческой пропаганде». В день ареста в «Ленинградской правде» в передовой статье заявлялось, что «священный долг каждого ленинградца — помогать органам НКВД срывать маску со шпионов, диверсантов и их пособников». На единственном состоявшемся допросе Хармс решительно отверг выдвигавшиеся против него обвинения.

После этого он был помещен в психиатрическое отделение внутренней больницы при НКВД.

Первый ведущий. 7 декабря 1941 года Хармса, согласно записи в следственном деле, направили в пересыльную тюрьму. Что было дальше — неизвестно.

Есть лишь сообщение от 2 февраля 1942 года о его смерти. Место смерти не указано.

Второй ведущий. В этой тюрьме заключенных долго не держали. В жестокие морозы их вывозили через Ладогу на Большую землю. Надо думать, что потери были страшные. Страшны были мучения Хармса.

Он испытывал голод как блокадник, унижения как заключенный и всю тягость принудительного лечения в психиатрическом отделении тюремной больницы как больной. Он мог умереть в пересыльной тюрьме, на Дороге жизни, на одном из этапов по пути следования заключенных в Сибирь.

Первый ведущий. Даниил Хармс шел всегда наперекор общему мнению. Истину он искал не на земле, а на небе.