ПОВЕСТЬ О КУРЕ И О ЛИСИЦЕ

В первой половине XVII в., судя по одному документальному упоминанию, известна была на Руси «Повесть о куре и лисице», дошедшая до нас в прозаических и стихотворных, а также смешанных обработках в списках XVIII-XIX вв., перешедшая в лубочную литературу и народную сказку и представляющая собой сатиру на внешнее, формальное благочестие.

Еще в старом «Физиологе» лиса трактовалась как очень хитрое и коварное существо. Близок к физиологической саге рассказ о лисе, читаемый в одном из рукописных сборников второй половины XVII в. под заглавием «Слово на вадящих (доносящих) ко князю на друга». Разболелся лютый зверь — лев, и пришли к нему все земные звери, только не пришла лиса посетить своего царя. И донес на нее волк лютому зверю, который посылает за ней лютого слугу, чтобы тот привел лису, бия ее без милости. Хотел волк зло сделать лисе, не ведая, что с ним самим будет. В ответ на упреки льва за отсутствие при одре больного царя лиса оправдывается тем, что она рыскала по всей земле, ища средства избавить царя от болезни, и с трудом нашла некую бабу, которая посоветовала с живого волка содрать шкуру и окутать ею голову больного, после чего больной выздоровеет. И начали с живого волка сдирать ШКУРУ а волк с воплем стал говорить: «О горе, братия, не примов-ляйтеся друг на друга ко князю. Видите на мне лютую казнь, а потом злую смерть. Тако же и тем есть уготовано, кто примовляет друг на друга ко князю: зде погибнет без наследка, душа его по смерти во аде будет».

Старейшей редакцией «Повести о куре и о лисице» является прозаическая; что же касается стихотворной и смешанной, то они возникли не ранее начала XVIII в. В старейшей редакции рассказ начинается с того, что к дереву, на котором сидит кур, т. е. петух, «велегласный и громкогласный», прославляющий Христа и пробуждающий христиан от сна, подходит ласковая лисица и, обратившись к куру со льстивыми словами, предлагает ему спуститься к ней, «преподобной жене» для того, чтобы принести покаяние в своих грехах, которые лисица ему с радостью отпустит «в сем ве-це и в будущем». Кур, хотя и сознает свои тяжкие грехи, сначала отказывается сойти с дерева, потому что знает, что язык лисы льстив, а уста ее полны неправды. Словами «святых книг» лиса, даже прослезившись о грехах кура, убеждает его в необходимости покаяться, чтобы избегнуть муки вечной и тьмы кромешной. Поддавшись «душеполезным» словам лисы, кур сам прослезился и стал спускаться к ней «с древа на древо, с сучка на сучок, с куста на кустик, с пенька на пенек». Спустившись, он сел на голову лисы, лиса же тотчас схватила его своими когтями, стала скрежетать зубами, глядеть на него «немилостивым оком, аки диавол немилостивый на христиан», и укорять его, завопившего в Лисицыных когтях, в разных прегрешениях. В «святых книгах» и в «правилах святых отец» пишется: одну жену следует взять по закону, другую для рождения детей, а кто берет третью, тот прелюбодействует; кур же, «лихой человек, злодей и чародей, законопреступник», держит у себя много жен, по двадцати и по тридцати и больше, и за это предаст его лиса злой смерти. Но кур ссылку на «писание» пытается парировать другой ссылкой на то же «писание», где сказано:

«Плодитеся и роститися и умножите землю, о сиротах и о вдовицах всякое попечение имейте и пекитеся велми, то будете наследницы царствия небеснаго». Тогда лиса предъявляет куру новое обвинение: он брата своего ненавидит, а где с ним сойдется, тут больно бьется с ним из-за ревнивых их жен и наложниц, и за это он повинен смерти. А еще, когда она, голодная лиса, пришла к крестьянину на двор, где сидели куры, он закричал и разбудил людей, и они за ней погнались, чтобы ее убить, будто она у них хотела отца удавить, а мать утопить; за одну курицу хотели ее погубить. И никто теперь не избавит его от лисьих когтей — ни князь, ни боярин, ни иной кто из вельмож. Кур оправдывается тем, что «у которого господина жить, тому и служить и волю ево творить», и в Евангелии сказано: «Не может раб двема господином работать».

Но никакие ссылки на «писание» и жалобные просьбы о пощаде не действуют на лису: «Ты на то надеешися,- говорит она,- что грамоте горазд и отвещати умеешь. И тем тебе не отговоритца. Повинен ты еси смерти». Лиса хочет уже куру «живот скончать», но кур, завопив громким голосом, просит дать ему сказать еще единое слово: звал его Крутицкий митрополит в поддьяки, очень хвалил его голос и приглашал петь у него на амвоне тонким дискантом.

Кур обещает давать лисе ежегодный оброк, чем только она пожелает, и, буде захочет она во власть войти, исхлопочет у митрополита, чтобы сделали ее просвирней, и будут у нее большие доходы, а сверх того от него — кура — оброк в пятьдесят рублей. Но лиса не верит обещаниям кура. «Не сули ты мне журавля в небе, токмо дай синицу в руки. Не сули мне в год, сули в рот»,- говорит она и съедает кура.

Использование «священного писания» в сатирических и пародических целях в смехотворном его применении, что мы имеем в нашей повести, лишний раз свидетельствует об общем упадке церковного престижа, особенно в той среде, из которой вышла повесть,- в среде служилого сословия или в посадской. Повесть представляет собой искусное сочетание церковных и вообще книжных цитат с элементами просторечия и устнопоэтическим пословичным и поговорочным материалом.