Проблема поколений в романе И. С. Тургенева «Отцы и дети»

Приступая к работе над романом «Отцы и дети», И. С. Тургенев ставил перед собой задачу показать переломный момент в общественном развитии России. Он хотел проститься со старой, уходящей эпохой и встретить эпоху новую, пока еще находящуюся в поисках и метаниях. Роман «Отцы и дети» — это спор двух культур: старой, дворянской, и новой, демократической. Роман начинается с самой обычной ситуации — приезда из столицы молодого дворянского отпрыска к отцу в деревню. Семья Кирсановых не отличается ни богатством, ни аристократическими связями, ни блистательной родословной.

Зато в их роду нет крепостников-самодуров, представителей «барства дикого». Братья Кирсановы — образованные и добропорядочные люди. Кажется, что в их дворянском гнезде все прочно и спокойно.

Однако одновременно рисуется картина глубокого упадка хозяйства Николая Петровича, нищеты его крепостной деревни. По дороге в Марьино Базарову и Аркадию попадались «деревеньки с низкими избенками под темными, часто до половины разметанными крышами, и покривившиеся молотильные сарайчики с плетенными из хвороста стенами и зевающими воротищами возле опустелых гумен, и церкви, то кирпичные с отвалившеюся штукатуркой, то деревянные с наклонившимися крестами и разоренными кладбищами». Тема кризиса всего крепостного уклада звучит и в горестных сетованиях Николая Петровича, и в размышлениях Аркадия о необходимости преобразований. Тургенев не питает никаких иллюзий относительно общественной роли «отцов». Показывая почти разоренное поместье Николая Петровича Кирсанова, он отмечает полную хозяйственную беспомощность дворянства, не умеющего приспособиться к новым требованиям жизни. «Сил моих нет!» — не раз с отчаянием восклицает Николай Петрович.

Дворянское оскудение находит свое отражение даже в деталях усадебного пейзажа: бедное растительностью место усадьбы Кирсановых, вид голых полей вместо традиционного сада-парка с липовыми аллеями и поэтическими местами. Помещику Кирсанову, хотя он и любит природу, не до ее поэзии. Еще более беспомощен в практических делах, волнующих Николая Петровича, его брат Павел Петрович.

На первый взгляд кажется, что это сильный человек, он не опускается, как Николай Петрович, следит за собой и живет по строго заведенному порядку. Но тщательным описанием внешнего облика, одежды Павла Петровича Тургенев показывает, что тот является рабом своих аристократических привычек. Его изысканность и лоск смотрятся несколько комично на фоне окружающей его простой сельской обстановки. Павел Петрович не чужд духовной жизни и культуры. Но культура эта окостенела, от нее остались только устаревшие принципы.

Об этом говорит даже описание кабинета Павла Петровича: «…изящный кабинет, оклеенный по стенам красивыми обоями дикого цвета, с развешанным оружием на пестром персидском ковре, с ореховою мебелью, обитой темно-зеленым трипом… с бронзовыми статуэтками на великолепном письменном столе, с камином». Во всем этом нет жизни, нет души. Этот кабинет никогда не оживляется ни творческой работой, ни спорами.

Тургенев осмеивает так называемое славянофильство Павла Петровича, убежденного в том, что русский народ «свято чтит предания», «не может жить без веры» и отличается патриархальностью. В эпилоге писатель сообщает, что старший Кирсанов «ничего русского не читает, но на письменном столе у него находится серебряная пепельница в виде мужицкого лаптя». Павел Петрович до мозга костей проникнут аристократизмом, эстетством. Он убежденный противник материализма — отсюда его презрительное отношение к «химикам», к увлечению естествознанием.

Павел Петрович считает себя либералом, но Тургенев показывает ограниченность его так называемого либерализма. Сквозь облик гуманного либерала проступают черты крепостника с его барским пренебрежением к простым людям: разговаривая с крестьянами, он «морщится и нюхает одеколон». Давая оценку дворянства, изображенного на страницах романа «Отцы и дети», Тургенев писал: «Вся моя повесть направлена против дворянства как передового класса.

Вглядитесь в лица Николая Петрович?, Павла Петровича, Аркадия. Слабость и вялость или ограниченность. Эстетическое чувство заставило меня взять именно хороших представителей дворянства, чтобы тем вернее доказать мою тему: если сливки плохи, что же молоко?.. Они лучшие из дворян — и именно потому и выбраны мною, чтобы доказать их несостоятельность».

И вот в среду этих «хороших представителей дворянства», в полуобломовскую обстановку их жизни Тургенев вводит нового человека — сына лекаря Базарова, воплощающего в себе отрицание этой жизни. Сама ситуация приезда бедного студента, разночинца-демократа, к своему богатому товарищу в барскую усадьбу может показаться необычной. Но действие романа происходит в тот исторический момент, когда считавшие себя прогрессивными молодые люди из дворян, вроде Аркадия Кирсанова, заискивали перед сильными духом и волей разночинцами. Теперь уже разночинец-демократ снисходит до дружбы с молодым барином. «Он так любезен, что согласился погостить у нас», — благодарно говорит Аркадий. В романе «Отцы и дети» выступают две различные социальные среды с противоположными представлениями и интересами.

В самой композиции романа нашла отражение русская действительность в период падения крепостного права, борьба в ней двух общественных лагерей. Действие романа ведет Базаров: он выступает почти во всех сценах; он, а не Дворянская среда образует первый план повествования. Роль Аркадия невелика, он лишь «поддакивает» Базарову. Писатель отмечает слабоволие Аркадия, поверхностность его демократических увлечений, присущие ему барские замашки и лень.

Аркадий как бы склоняется перед сильной личностью Базарова, у которого «дед землю пахал». Базаров не только не стесняется своего плебейского происхождения, но даже гордится им перед дворянами-белоручками. Базаров не мыслит своей жизни без труда, который дает ему самостоятельность и независимость. Базаров — нигилист, отрицатель, разрушитель.

В своем отрицании он не останавливается ни перед чем, что приводит в содрогание Павла Петровича, олицетворяющего старые устои. Весь роман построен на цепи постепенно обостряющихся споров и столкновений между Павлом Петровичем и Базаровым. Сначала «отцы» снисходительно, с иронией и сознанием собственного превосходства выслушивают «детей», как бы понимая, что молодежи всегда свойственны увлечения и крайности.

Узнав, что Базаров нигилист, Павел Петрович сперва решил, что он — пустой критикан. Однако, убедившись, что Базаров вовсе не так пуст и безопасен, как ему сначала показалось, Павел Петрович потерял свое спокойствие, самоуверенность и чувство превосходства. Постепенно у него сложилось активное чувство вражды к этому нигилисту, дерзко отрицающему принципы, складывавшиеся веками, то есть те принципы, на которых основывалось существование старшего Кирсанова.

Базаров со своей стороны проникался все большим презрением по отношению к либеральному «аристократишке». Споры «отцов» и «детей» велись вокруг самых различных вопросов, волновавших общественную мысль 60-х годов XIX века, — об отношении к дворянскому культурному наследию, об искусстве и науке, об идеализме и материализме, о нравственных принципах, о воспитании, об общественном долге и т. д. Но, собственно, это уже были не споры, а, скорее, выражение позиций, а затем открытая схватка людей, взгляды которых давно определились. Спор предполагает возможность соглашения на основе найденной истины, а здесь возможны только разрыв и война.

Таким образом, в романе «Отцы и дети» идейные взгляды и противоречия, характеры и чувства рассматриваются в свете столкновения не столько разных поколений русского общества, сколько представителей двух разных общественных классов — дворян и разночинцев, олицетворяющих собой настоящее и будущее России.