Проблематика романа «По ком звонит колокол»

В плане политической проблематики, прежде всего обращает на себя внимание выражение общедемократической тенденции, сочетание высшего блага народа и судеб человечества. Поэтому особое значение приобретает выраженное в романе отношение автора и героев к политическим организациям, представленным различными действующими лицами и не только ими. Четко выражено отношение к анархистам и коммунистам, и в этом отборе сказалось глубокое понимание Хемингуэем характера народных революций XX века. Важную часть политической проблематики составляет данная в романе характеристика революции и оценка конкретного исторического положения, связанная с анализом причин поражения республики и многократно отмеченными критикой потами «фатальной предрешенности».

Наконец, в плане этической проблематики особенно выделяются темы насилия и жестокости, отраженные как в рассуждениях и мыслях героев, так и в непосредственном действии, в живых сцепах; тема высшего революционного долга, раскрытие которой также имеет первостепенное значение для решения проблемы индивидуализма, и тема любви, дающая «выход» в историко-философское понимание гуманизма. Все эти идеи и проблемы в романе взаимосвязаны и взаимозависимы. В их разработке осуществляются множественные функции. Они воплощены в образах конкретных людей.

Конечно, основным героем романа является Роберт Джордан. Но чрезвычайно важной особенностью «Колокола» оказывается то, что Хемингуэй показал в нем, причем глубоко и многосторонне, людей из народа, объединенных общим делом и общей целью. Люди эти, взятые вместе, и представляют народ Испании. В каждом из них участие в революции пробудило новые мысли и чувства, определило уровень сознания, дало толчок мышлению, другими словами, плодотворно отразилось на строе и развитии личности, расковало скрытые возможности. Предреволюционный опыт Джордана в Испании привел его к выводу о норме поведения, исключающей недоразумения: угощать табаком мужчин и не трогать женщин. Даже выраженная в подчеркнуто афористической форме, эта установка оказывается, когда речь идет о революционном народе, удивительно примитивной и совершенно не отвечает реальному положению вещей, в чем Джордан, а с ним и читатель, незамедлительно убеждается. В крайне сложных условиях герой романа нарушает основное правило, и становится ясно, что революционный народ совсем не тот, каким Джордан знал его раньше.

Люди, изображенные в «Колоколе», все разные: разного возраста, пола, жизненного опыта, разных взглядов, ума и темперамента, но все они вместе создают представление о народе не только потому, что каждому двойственны безусловные национальные черты, но и потому, что именно все вместе, вооруженные единой идеей, они и сознают себя народом. Помимо того, что каждый персонаж имеет яркое индивидуальное лицо, все они наделены особенными, реалистически раскрывающимися в романе характерами. В книге нет ни одного прямолинейного и однопланового образа, герои Хемингуэя, представляющие в «Колоколе» народ, обладают драгоценной способностью глубоко чувствовать, образы их несут большую этическую нагрузку. Народ в романе предстает как основная движущая сила, определяющая характер эпохи. Хемингуэю удалось создать не только галерею выразительных портретов, но и собирательный образ народа, играющий в романе особую роль. Главным героем произведения, как уже говорилось, является, несомненно, Роберт Джордан, но никогда еще в творчестве писателя не было таких сложных соотношений, какие заметны в «Колоколе». В прежних романах Хемингуэя выделение образа главного героя не представляло трудностей. В «Колоколе» герой и народ связаны множеством нитей, их соединяют (а подчас и разделяют) непростые отношения.

Хемингуэй изображает народ не как нечто раз и навсегда данное, неподвижное и неизменное, а показывает его в процессе роста, развития, определения самосознания, другими словами, в процессе прохождения героической и жестокой школы революции, в которой и самые прекрасные, и самые отталкивающие черты народного движения проявляются особенно рельефно. Народное движение, во многом стихийное, часто очень импульсивное, в конкретных условиях эпохи не могло быть простым, и писатель нигде и ничего не приглаживает. Именно этим объясняется поразительное сходство критики «Колокола» с той, которую вызвала «Конармия» Бабеля. Но задача Хемингуэя была много сложнее задачи, разрешенной в классических рассказах русского писателя, также сумевшего отразить действительность в революционной перспективе.

И очень показательно, что в каждом из народных образов «Колокола», даже взятом в отдельности, находит выражение какая-то достаточно сложная, подчас мучительная проблематика.

Могущество народа заключается — далеко не в последнюю очередь — в способности прямо посмотреть на любую правду, какой бы она ни была, в том числе и на правду о самом себе. А эта правда подчас бывает очень страшной, как страшна толпа, охваченная стихийным чувством, лишенная организующего начала.