Ситуация в культуре конца 19 века складывалась под влиянием ряда факторов как социального, так и культурного характера. Если иметь в виду социальные отношения, царившие в стране, то это было время, когда наступало, как говорит один из героев драмы «Бесприданница», «торжество буржуазии». Переход к новым формам жизни осуществляется быстро, даже стремительно. Наступает «другая жизнь». Как верно отметил М. В. Отрадин, «этот переход к новой жизни резко проявился в выработке и утверждении другой системы нравственных ценностей, что прежде всего интересовало писателей».
А среди факторов культурного характера особенно значимым, во многом определяющим, было, по вполне понятным причинам, воздействие Толстого и Ф. М. Достоевского. Важнейшим свойством идейного мира Достоевского была сложность. Он как ни кто иной в 19 веке, сумел с почти физической ощутимостью воспроизвести запутанность духовной жизни человека, реальную непростоту бытия, неразрешимость проблем и относительность истины. По богатству проблемного содержания творчество Достоевского уникально. Подавленный бесконечной сложностью как самой действительности, так и ее осмысления, культурное сознание эпохи теряло нравственные ориентиры, а значит духовное здоровье, нередко приходя к безнадежному отчаянью. Культура дестабилизировалась, теряла жизнеспособность.
Тенденция современного культурного сознания 19 века — освоить жизненную диалектику со всей возможной полнотой, мужественно и честно принимая самые острые вопросы и нерешенные проблемы, не удовлетворяясь приблизительными ответами, общими соображениями или лозунгами. Все это в полной мере нашло отражение в творчестве Ф. М. Достоевского. Но как отмечает А. Б. Есин, «не менее актуальна и иная тенденция — потребность современного человека найти в сложном и меняющемся мире стабильные ориентиры, стремление опереться на что то простое и ясное, укорененное в длительной повседневной практике поколений и абсолютно неподверженное сомнениям». Эти попытки «укоренится», найти опору для нравственной жизни и отражены в комедии Чехова «Чайка».
«Никогда еще люди так не чувствовали сердцем необходимость верить и так не понимали разумом невозможность верить, — утверждал Мирежковский. — В этом безумном неразрешенном дисонансе, так же как в небывалой умственной свободе, в смелости отрицания, заключается наиболее характерная черта мистической потребности 19 века. Наше время должно определиться двумя противоположными чертами — это время самого крайнего материализма и в месте с тем самых страстных идеальных порывов духа» . У Чехова в пьесе исследуется только человек и его душа, его совесть, его идеалы, его понимание жизни, его чувства. Человек, по определению Вишневской И., «не поддержанный ни чем, кроме собственных своих сил, — ни религией, ни церковью, ни страхом перед дьяволом, ни боязнью греха, ни боязнью кары за торжество счастливой любви».
Отсюда и понимание смысла названия пьесы: «Чайка» — одинокая, несчастная птица, обреченная непрестанно с криком кружить над водой. Из-за этой духовной ущербности возникают все беды героини — чайки.