Прощание со Звездочкой

Наша рубрика «Задание со звездочкой» существует уже три года. Открывая ее, мы ставили перед собой такую цель — предложить вам задания и вопросы, рассчитанные на учеников, интересующихся литературой более широко, чем это предполагают школьные рамки. У педагога не всегда есть время для того, чтобы выдумывать индивидуальные задания именно для них. Нам хотелось помочь учителю и постепенно создать банк таких заданий.

Мы предполагали, что можно будет использовать их для организации факультативов, олимпиад и конкурсов, предлагать как индивидуальные исследовательские темы. При достаточной подготовке класса эти задания могли лечь и в основу отдельных уроков.

Насколько это удалось, судить вам. Три года живет рубрика, двадцать четыре номера в год, семьдесят два задания . Количество, достаточное для того, чтобы оценить, что пригодилось, а что нет — и как именно пригодилось, и если не подошло, то почему.

Семьдесят второе, последнее задание напрашивается само собой: напишите нам о трех самых-самых интересных для вас Звездочках за эти годы . Впрочем, и о наших неудачах нам тоже важно знать, так что если вам захочется назвать самые тусклые звезды в нашем созвездии, не стесняйтесь.

Почему же мы решили попрощаться с этой рубрикой? Дело в том, что рамки ее постепенно становятся тесны. Не отказываясь от публикации нестандартных заданий по литературе, мы хотим расширить содержание последней полосы. С первого номера следующего года она будет называться «Есть идея!» . «Идея» может быть и литературоведческой, и методической: любой ход, зацепка, «полезная мелочь» , которая пригодится на уроке, какое-то свежее наблюдение, оригинальное предложение. Здесь интересно то, что в действительности работает, что опробовано.

Для формулирования такой «идеи» зачастую нужно всего несколько предложений — дальше учитель додумает сам, ему важен первоначальный толчок к размышлению, малая искра, одно слово…

Вот первые примеры. Читая «медицинский» рассказ Чехова «Ионыч», можно привлечь для сравнения «Записки юного врача» Булгакова. Булгаков изображает те события, яркие и острые, которые начинают происходить с первых же минут вступления деревенского врача в должность.

Они наползают одно на другое, превращая течение жизни в сплошной новеллистический сюжет. У Чехова же как будто все наоборот — профессиональная жизнь того же врача остается за кадром, в коротких фразах: «Прошло больше года», «Прошло четыре года». Событий нет — есть пустое, однообразное, ничем не наполненное существование, медленно тянущаяся, бессобытийная жизнь, меняющая человека до неузнаваемости.

Два автора смотрят на одно и то же — и как по-разному устроено их зрение! Этот контраст может сделать для ученика более понятной проблематику чеховского рассказа .

Еще о Чехове. » Преступление и наказание» — крупная форма и малое время действия . «Ионыч» — наоборот: маленький рассказ — охвачено же примерно двенадцать лет. Возникают разные интересные эффекты, если смотреть на соотношение объема произведения и времени, в нем изображенного. Оно может замедляться и ускоряться, даваться как непрерывный поток или как пунктирная линия.

Это тоже одна из характеристик авторского «я», стоящего за текстом, — оказывается важным, как человек видит время, как «играет» с ним . В дополнение цитата из У. Эко: «Входить в роман — все равно что участвовать в восхождении. Надо выработать дыхание, наладить шаг… Одни романы дышат как газели, другие — как киты или слоны…

В великих романах авторы всегда знают, когда пришпорить, когда натянуть поводья и как рассредоточить внезапные спотыкания ритма…» .

Итак, встречайте в «Литературе-2009» новую рубрику — «Есть идея!» .