Психология участника войны в стихах современных поэтов

Ю. Д. Левитанский (1922 — 1996) первые стихи опубликовал во фронтовой прессе. И действительно, поэт словно рисует картины с натуры, часто прибегая к назывным, односоставным определенно — и неопределенно-личным предложениям, отмечая отдельные штрихи быта-бытия, — как будто ведет репортаж, долгий, нескончаемый, с дороги Войны:

Обдирая ладони,
Ползем по льду,
по шершавому льду реки…
Тень часового.
Удар клинка.
Ракет осторожный свет.
Короткий бой…
А глаза бойца
Затянуло льдом…
(«Ледяная баллада»)

Передавая сложную психологию участника войны, человека, который рад бы забыть то, что видел — горе, страдания, лишения, но не может это сделать, Ю. Левитанский и себя показывает «в строю», рядом с теми, кто был в аду, кто ценою жизни добыл Победу; кто выстоял и вернулся домой, чтобы рассказать о подвиге «неопознанных солдат», защитивших живущих:

Я это все почти забыл.
Я это все хочу забыть.
Я не участвую в войне —
Она участвует во мне.

И отблеск Вечного огня
Дрожит на скулах у меня…
Уже меня не излечить
От той зимы, от тех снегов…
(«Ну, что с того, что я там был…»)

«Рядовой» войны, поэзии, лирический герой Левитанского ощущает себя частью великого земного братства, лишенного тем не менее Историей величия. Для поэта-гуманиста важна жизнь каждого человека, ему чуждо понятие «маленький человек». Жизнь — вот что единственно прекрасно! Жить — вот высшее счастье, не важно, листом ли осеннего сада или зерном, беглым мазком на холсте или вязи старинной строкой — или человеком, который слышал музыку слов, — «все остается! все остается!». И в этом для поэта заключается высшая правда жизни — непреходяще «юный твердит соловей» о вечности бытия! Непреходяще поэт постигает волшебную музыку слова:

Музыка моя, слова,
их склоненье, их спряженье,
их внезапное сближенье,
тайный код, обнаруженье
их единства и родства…
ах, как музыка играет,
только сердце замирает
и кружится голова —
синь, синица, синева
(«Музыка моя, слова…»)

Поэт мастерски пользуется приемом звукописи, подбирая близкие «ноты», заполняя все мгновение, до предела, звуком, выходящим из своих берегов:

…осень, ясень, синь, синица,
сень ли, синь ли, сон ли снится,
сон ли синью осенится,
сень ли, синь ли, синева…

Точная рифма соседствует в его стихах с приблизительной, фонетической («ситца — носиться»), репортаж («Как показать лето») — с балладой («Ледяная баллада»), диалог («Диалог у новогодней елки») — с монологом («Ну, что с того…»). Повествование от первого лица сочетается с рассказом, который ведется в третьем лице. Это говорит о великолепном чувстве слова Ю. Левитанского, хорошем знании законов построения поэтического произведения.

Поэтика стиха, близкая Левитанскому, характерна и для творчества А. П. Межирова (1923). Это «конкретный, «вещный поэт», любящий описывать живые подробности». И он тоже, как и другие поэты, «с войной на «ты»:

Я прошел по той войне,
И она прошла по мне…
(«Десантники»)

Автор выстраивает свои стихотворения как драматические сцены, выбирая наиболее трудные, исполненные трагизма мгновения, сознательно заостряя сюжет, — у войны не женское лицо! Она горька, трудна, несправедлива:

Артиллерия бьет по своим.
Это наша разведка, наверно,
Ориентир указала неверно.

…Нас великая Родина любит,
По своим артиллерия лупит…
(«Мы под Колпином скопом стоим…»)

Война — это вечное противостояние смерти: «И я, двадцатилетний, под пулями стою». Вот почему так дороги, так трепетно важны, волнующи простые радости жизни — «тягучая нить» сгущенного молока; осень; музыка:

И через всю страну
струна
Натянутая трепетала,
Когда проклятая война
И души и тела топтала.
Стенали яростно,
навзрыд,
Одной-единой страсти ради,
На полустанке — инвалид,
И Шостакович — в Ленинграде.
(«Музыка»)

Еще одна важная тема Межирова — это творчество. Наиболее ярко ее выражает стихотворение «Игрушки». Начав с описания работы мастера, делающего кукол, поэт переходит к художественному обобщению:

Мастер! Ты о будущем подумай!
Что тебе труды твои сулят?
…Поклонился бы земным поклоном,
И, ножа сжимая рукоять,
Стал бы он самим Пигмалионом —
На колени не перед кем стать.
(«Игрушки»)

Художественный гений Блока, создавший Прекрасную Даму, вдруг обернулся ремесленным трудом «матрешечника», не способного полюбить свое творение. И вот — горький итог: «…на колени не перед кем стать»… Используя традиционные средства ритмики, рифмовки, А. Межиров создает лирически-пронзительные произведения, которые стали художественным комментарием жизни.