Рассекреченная война Эдмунд Кюн — солдатсамокатчик

Рассекреченная война Эдмунд Кюн — солдатсамокатчик велоэскадрона 383 пд германской армии №10. ЭДМУНД КЮН — солдатсамокатчик велоэскадрона 383 пд германской армии. Францу, родился в 1920 году в г. Киндсхейм (Эльзас). По профессии — винодел. В армию призван в январе 1943г. Добровольно сдался в плен. Центральный фронт.

24.7.43 г. Военнопленный показал: О состоянии части. «Велоэскадрон 383 пд насчитывал до 160 человек. Во время отступления около 90 человек удрали на велосипедах, командиру еле удалось собрать 70 человек из всего эскадрона, но и эти 70 солдат остались без велосипедов, т. к. пехотинцы отбирали их и сами удирали на Змиевку.

Даже у командира эскадрона, оберлейтенанта Клюгера не осталось велосипеда. Собрав остатки эскадрона, командир поставил задачу — удержать Змиевку. Один оберефрейтор сказал мне, что от 1го батальона 531 пп осталось не более 15 человек, остальные убиты, ранены и взяты в плен. Эпиграф — Оставшиеся 15 человек при первой возможности также сдадутся в плен». Обстоятельства сдачи в плен. «Я сдался в плен при следующих обстоятельствах: второе отделение первого взвода было выставлено для прикрытия отхода эскадрона.

Рядом со мной находился оберефрейтор Шефер, который метал в русских связки гранат. Но русские все подходили ближе и ближе, и когда они оказались в 20 метрах от меня, я встал и побежал в их сторону. В это время я услышал голос командира взвода унтерофицера Шульца, который обозвал меня «трусливой сволочью» и вслед за этим выстрелил в меня. Пуля пробила мне плечо и вышла через грудь, я упал и подполз к русским и отдал им листовку с пропуском». Об отступлении немцев из района Змиевки. «Отступление было столь поспешным, что с утра 22 июля по 24июля эскадрон не получал никакой пищи. При отступлении эскадрон не имел ни повозок, ни грузовиков для перевозки раненых, и поэтому раненых приходилось тащить на себе, т.

К. было приказано не оставлять ни одного раненого, но я сам видел, как был тяжело ранен эльзасецсолдат Деманж и немцы его не подобрали. Офицер Клюгер говорил нам несколько раз, что отступление будет идти по плану и оно предусмотрено тактическими соображениями. Солдаты же поняли, что он лжет, т. к. в первые часы отступления командиры взводов все кудато скрылись, а отступавшие пехотинцы рассказывали, что саперы взрывали на реке Неруч мосты, хотя еще немецкая пехота не переправлялась на другой берег и продолжала вести бой с русскими.

Это делалось умышленно, для того чтобы рота не отступала преждевременно. Отступая, солдаты кричали и ругались, что не только русские готовят нам второй Сталинград, но и само немецкое командование не торопится отводить свои войска изпод угрозы окружения и обрекает нас на смерть. 23 июля был зачитан приказ о том, чтобы при отступлении из населенных пунктов уводить с собой лошадей; коров и овец было приказано убивать на месте, а туши брать с собой. Но отступление было настолько быстрым, что этот приказ солдаты не успели выполнить.

При отходе было также объявлено, что солдатам строго запрещается оставаться в домах и в различных окопах ввиду того, что они могут оказаться заминированными». О перспективах войны. «Теперь всем солдатам, особенно эльзасцам, очень ясно, что Гитлер проиграл войну и что теперь он будет иметь одно поражение за другим. Солдаты помнят о Сталинграде, Тунисе, Сицилии, а теперь уже говорят и о поражении немцев под Орлом». О наших листовках. «Я читал несколько русских листовок.

Солдаты хотя и говорили, что листовкам нельзя полностью верить, но все их читают, и после этого у каждого появляется сомнение относительно правдивости немецких сообщений. Например, нам говорили, что немцы подбили и уничтожили несколько тысяч русских танков и самолетов, а на самом деле никто этих танков и самолетов не видел, а наоборот, ощущают на себе, как бьют русские танки и как мы отступаем под ударами русского огня».