Разноплановость смеха «Василия Теркина»

Думается, что такое разнообразие форм смеха, непосредственность его звучания, в сочетании с поистине трагическими элементами сюжета, стали важной вехой в становлении комического миропонимания поэта. Кажется, он смакует все возможности юмора: это не только отдушина в момент народного бедствия, но и возможность напрямую высказаться на запретные темы. Иными словами, смех — это свобода. Свобода авторского самовыражения сделала «Теркина» одним из самых оптимистических произведений о войне. Задорный, переливающийся разными отблесками, смех «Книги.» спустя несколько лет трансформируется в трагикомический смех, прорывающийся сквозь многочисленные цензурные запреты. Тем ценнее этот памятник и тем интереснее процесс исследования его комического наполнения.

Итак, роль смехового начала поэмы обусловлена необходимостью защиты от трагедийного самоощущения конкретно-исторических событий. Тонкая смеховая материя помогла создать светлое, свободное от страха витающей смерти полотно. Но не только эту свободу вызвал к жизни юмор. По признанию самого Твардовского, война освободила его от идеологических штампов. Это высказывание парадоксально лишь на первый взгляд. Свободу письма автора обусловил активно используемый им юмор «Книги.». На фоне драматических событий, смеясь, автор позволил себе не просто обратиться, а в юмористической форме преподнести свое понимание доселе запретных тем. Среди них — нарастание бюрократизации общества, политическая позиция союзников во Второй Мировой войне. Едва ли внутренне несвободный человек, а тем более художник мог позволить себе шутки по такому поводу. Поэтому нам кажется интересным проследить, как палитра смеховых приемов способствовала выполнению основной своей задачи — освобождения от страха. Страха смерти в его народных традициях и страха в борьбе с «кромешным миром» войны.

Как уже отмечалось, в художественном мире «Василия Теркина» отчетливо выделяются две сферы — главного героя и автора. С образом первого связано освоение уже заложенных форм и приемов, со вторым — помимо традиционных форм апробация нового вида смеха — интеллектуальной иронии.

В настоящей главе мы попытаемся определить характерные способы выполнения основной функции комического в поэме, а также выделить особые приемы поэтики. Среди основных форм смеха можно назвать смех юмористический, сатирический, а также обретающий черты самостоятельного вида иронический. Истоки смеха: уже занявший свое место в творчестве Твардовского фольклор, а также индивидуально-авторская оценка происходящего.

Среди использованных ранее частных комических приемов (пародирование, сниженная лексика) появляется новый для поэтики Твардовского прием — парадокс и др. С образом главного героя связано осмысление лучшего, что было создано автором в довоенные годы (например, юмористический флер, связанный с образом деда Данилы), авторские же отступления прокладывают дорогу новому виду смеха — интеллектуальному, подчас саркастическому.

Итак, рассмотрим материю комического в образе главного героя. Прежде всего, функцию и характер юмора.

Собственно юмористическое содержание возникает в главе «Переправа», насыщенной солдатскими шутками. Описывающая преодоление ледяной воды в морозную пору, глава полна глубокого трагизма. Пожалуй, это один из самых тяжелых эпизодов «Книги.». Однако в самый безнадежный момент, почти из небытия появляется Василий Теркин: «Гладкий, голый, как из бани,/ Встал, шатаясь тяжело./ Ни зубами, ни губами/ Не работает — свело» (Т.2.С.180).

Подхватив обледеневшего товарища, принялись оказывать ему первую помощь солдаты вполне традиционным способом. Едва почувствовав знакомый запах, ожил пострадавший воин. Оживание его протекало в привычной, как мы убедимся в этом позже, юмористической колее: «- Доктор, доктор, а нельзя ли Изнутри погреться мне, Чтоб не все на кожу тратить?» С той же лукавой интонацией комментирует события автор: «Дали стопку — начал жить». Как о вполне естественном ходе вещей, в то же время торжествуя, сообщает он о результате сложной операции: «Взвод на правом берегу Жив-здоров назло врагу!» С извиняющейся ноткой просит он от имени лейтенанта лишь «огоньку туда подбросить». Искренность и готовность в любой момент вернуться на тот берег покорили полковника. И на его поощрение «Молодец» не растерялся-таки Василий: «А еще нельзя ли стопку, Потому как молодец?» В продолжение разговора в юмористическую игру вступает и сам военачальник. В ответ на его бдительное замечание — «а будет много сразу две?» — лукавый Теркин парирует: «Так два ж конца…»

Эта комическая зарисовка при всем ее оптимизме не стала финалом главы, поскольку в отличие от лубочно-развлекательных функций газетного Теркина юмористическое заявление героя в данном случае призвано оттенить трагизм пережитой ситуации. Кроме того, юмором герой борется со страхом смерти. Так, на первых страницах прочерчивается основная задача комического в поэме — смех как оружие в борьбе со страхом. В данном случае, герой смеется над страхом смерти. В то же время балагурство героя не облегчает драматизм ситуации, а напротив, усиливает его. Неслучайно в финале поэмы подчеркивается масштаб разразившейся катастрофы: «Бой идет святой и правый. Смертный бой не ради славы, Ради жизни на земле» (Т.2.С.195). Так юмористический потенциал используется как уже знакомый автору вид комического, вошедший неотъемлемой частью в его смеховую культуру с довоенных времен. Если можно так выразиться, это своего рода мелкая дробь противнику — страху в «кромешном мире». Аналогична роль юмора и в других эпизодах.