Развитие трагической темы в поэме А. Ахматовой «Реквием»

Поэма — плач А. А. Ахматовой посвящена годам страшного террора в России и его невинным жертвам. Написание этой поэмы имело для поэта жизненно важный смысл. О реальной основе «Реквиема», его цели А. Ахматова рассказала в прозаическом Прологе, названном «Вместо предисловия»: «В тогдашние годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях Ленинградки. Как-то раз кто-то опознал меня.

Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного всем нам оцепенения и спросила меня на ухо : — А это вы можете описать? И я сказала: — Могу. Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом». В этой поэме мы видим, как усиливается трагизм, боль поэта за свой народ. В «Реквиеме» звучат разные голоса: поэта, историка, матери.

Они помогают осветить трагедию с разных сторон, пронаблюдать развитие трагического мотива в произведении. Построение поэмы отличается сложностью, фрагментарностью, связанной с особым эмоциональным напряжением. После обширного «Посвящения», раскрывающего адресатов поэмы, следует «Вступление».

Оно, в отличие от «Посвящения», в котором речь идет о женщинах, разлученных с арестованными, обращено непосредственно к тем, кого они оплакивают, то есть к уходящим в лагеря или на расстрел. Здесь же возникает образ Города, но он резко отличается от прежнего ахматовского Петербурга. В нем нет былой красоты и гармоничности. Это город — придаток к гигантской тюрьме: Это было, когда улыбался Только мертвый, спокойствию рад И ненужным привеском болтался Возле тюрем своих Ленинград. И только после «Вступления» начинает звучать конкретная тема «Реквиема» — плач Матери по Сыну.

А. Ахматова придает сцене прощания широкий смысл. Прощаясь с сыном, она имеет в виду не только себя, но и тех, с которыми вскоре сведет ее тюремная очередь. Говоря о «стрелецких женках», воющих под кремлевскими башнями, она тем самым показывает кровавую дорогу, которая тянется из глубины времен в современность. Эта кровавая дорога никогда не прерывалась. А в то время она стала еще более широкой.

Затем в «Реквиеме» неожиданно появляется мелодия, напоминающая колыбельную. Мотив колыбельной, связанный с Доном, подготавливает другой, еще более страшный мотив — безумия, бреда, полной готовности к смерти или самоубийству: Уже безумие крылом Души накрыло половину, И поит огненным вином, И манит в черную долину. Сама трагично возникающая в «Реквиеме» ситуация Матери и казнимого Сына неизбежно соотносилась в сознании А. Ахматовой с евангельским сюжетом. Она расширила рамки поэмы до вселенского общечеловеческого масштаба.

С этой точки зрения стихотворение «Распятие» можно считать философским центром произведения. Каждая из матерей, потерявших сына, подобна Богоматери. Поэт слышит речь Иисуса , но не слышит голоса Матери. Нет таких слов, которые способны передать ее состояние, ощущение вины, ее бессилие при виде страданий и смерти сына.

В образе Богоматери сливаются все матери мира, детей которых убивают. И если Иисусу — смерть, ей — страдания: старость, страх, молитва. Богоматерь уже много веков оплакивает каждого невинно гибнущего ребенка, и любая мать, теряющая сына, степенью своей боли как бы сближается с ней. И нет спасения.

Постепенно к «Эпилогу» голоса сливаются: голос матери и поэта начинают звучать нераздельно. Эпилог, состоящий из двух частей, сначала возвращает читателя к мелодии и общему смыслу «Посвящения» и «Предисловия». Здесь мы вновь видим образ тюремной очереди, но уже обобщенный, символический: Узнала я, как опадают лица, Как из-под век выглядывает страх. Как клинописи жесткие страницы Страдание выводит на щеках.

Вторая, заключительная часть, «Эпилога» развивает хорошо известную в русской литературе тему памятника. Но у А. А. Ахматовой она приобретает совершенно необычный, глубоко трагический облик. Никогда еще в русской и мировой литературе не возникало столь необычного образа Памятника Поэту, стоящему, по его желанию, у Тюремной Стены. Это памятник всем жертвам репрессий, замученным в страшные 30-е годы: А здесь, где стояла я триста часов, И где для меня не открыли засов.

Затем, что и в смерти блаженной боюсь Забыть громыхание черных марусь. «Реквием» А. Ахматовой — подлинно народное произведение. По мере развития поэмы трагические мотивы углубляются, расширяются, приобретают общечеловеческий масштаб. Поэтому я не согласна с мнением Солженицына о поэме: «Это была трагедия народа, а у вас — только трагедия матери и сына».

Подобную точку зрения высказывает и Бродский, говоря о том, что «Реквием»- автобиография поэта, а не народная трагедия. Но мне кажется, что эта поэма выразила не только страдание одной матери, но и народную трагедию. Ахматова, продолжая пушкинскую традицию «глаголом жечь сердца людей», уже в эпиграфе открыто заявляет о своей позиции, о своей главной роли в жизни — роли поэта, который разделил со своим народом трагедию страны.