Реалистическая повседневность в поэме «Мертвые души»

Продолжая реалистическую традицию Пушкина, Гоголь в сатирическом плане вводит имена античных богов и героев. Так, самоуправный председатель палаты, который по своему желанию «мог продлить и укоротить… присутствие», сопоставляется с Зевесом, выведенным в древнегреческом эпосе Гомером; чиновники канцелярии уподобляются жрецам Фемиды, а в другом месте поэмы упоминается о том, что чиновники «приносили частые жертвы Вакху».

Правитель канцелярии, то высматривающий орлом, то куропаткой, спешащий с бумагами подмышкой, сопоставляется с Прометеем, превращающимся в муху, в песчинку. «Слухи о капитане Копейкине канули в реку забвения, в какую-нибудь эдакую Лету, как называют поэты». Если Гоголь и включает в произведение имена античных богов и героев, то он их вводит в план реалистической повседневности и тем самым лишает их высокого ореола, которым овеяны были эти имена в поэзии классицистов и их последователей.

В основном поэма изложена языком ясным, понятным читателям, чрезвычайно метким и выразительным, помогающим автору в достижений поставленной им задачи: беспощадно бичевать многообразные пороки общества своего времени, со всей остротой вскрыть пошлость и гниль николаевской России, обнажив ее до предела и выставив ее отвратительный образ «на всенародные очи».

В 11-й главе, выражая высокое чувство любви к родине в глубоко патриотическом отступлении о Руси, он заканчивает его следующими приподнято-лирическими словами:

«И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи… У! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!» И вслед за этими словами резкий переход к реалистическому сюжету. «Держи, держи, дурак!» — кричал Чичиков Селифану. «Вот я тебя палашом», — кричал скакавший навстречу фельдъегерь, с усами в аршин. «Не видишь, леший дери твою душу: казенный экипаж».

Иногда в одном и том же законченном отрывке можно наблюдать сочетание различных струй: реалистической, сатирической, с одной стороны, и лирической, торжественной, с другой.

Таково, например, замечательное лирическое отступление Гоголя о русской дороге . Гоголя охватывает невыразимое наслаждение, когда он проникается поэзией русской дороги: «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! И как чудна она сама, эта дорога!» — восклицает Гоголь, создавая одно из самых поэтических мест поэмы.

Язык поэмы Гоголя дает яркие образцы многогранного значения слова. Так, например, многозначно употребляется в поэме слово дорога. Прежде всего — это та столбовая дорога, по которой разъезжает в своей бричке Чичиков. По «длинной, скучной дороге» приезжает счастливый путник в свою семью.

Сам автор постоянно в дороге, любит и поэтизирует ее. Очень выразительны символические фамилии помещиков Завалишина и Полежаева , с которыми знаются гоголевские тюфяки и байбаки. В равной мере типичными для той жизни и говорящими являются фамилии в выражениях: «заехать к Сопикову и Храповицкому», «рекомендательные письма за подписью князя Хованского».

Символично название города Тьфуславль. Острота гоголевского языка выражается, в частности, в синонимическом богатстве. Гоголь — виртуоз в умении пользоваться синонимами.

Можно привести малочисленные образцы синонимики Гоголя. Ограничимся несколькими примерами.

Одежда Чичикова на одной и той же странице называется по-разному: кафтан, сбруя, мокрые доспехи.

Эпизод с блондинкой определяется такими синонимическими выражениями: кутерьма, сумятица, проделка, хлопотня около экипажей. В поэме много ездят по русским дорогам; ездит Чичиков, ездят помещики и чиновники, горожане и крестьяне, ездит и сам автор. И много в поэме можно встретить синонимических выражений, относящихся к тем, кто находится в пути: путешественник, проезжающий, проезжий, приезжий, езжалый, путник, дорожные.

Интересно отметить, что, хотя в «Мертвых душах» Гоголь поставил своей задачей изобразить неподвижность и косность жизни николаевской России и населявших ее мертвых душ, тем не менее эта поэма-путешествие полна движения, что находит и свое словесное выражение. Начиная с первой строчки: «…въехала… бричка, в какой ездят холостяки», явления движения мы встречаем всюду в поэме:

«Бричка пошла прыгать по камням». «Чичиков понесся по мягкой земле». Экипаж пошел опять подплясывать и покачиваться». «Чубарый понесся рысцой». «Тройка то взлетала на пригорок, то неслась духом с пригорка». «Проносился богач». «Верста с цифрой летит тебе в очи». «Несущиеся навстречу огоньки». «Громадно несущаяся жизнь». «Все, рукоплеща, несется за ним поэтом и мчится вслед за торжественной его колесницей». «Весело промчится блистающая радость, как иногда блестящий экипаж… пронесется мимо какой-нибудь замолкнувшей бедной деревушки».