«Русский Инсаров» в романе Тургенева «Отцы и дети»

Этому роману Тургенев придавал очень большое значение: он хотел подвести в нем итоги всем своим разногласиям с Добролюбовым — всем спорам между либералами и демократами. В разгар работы над романом вышел царский манифест об отмене крепостного права. Приехав в Спасское, писатель убедился, что крестьяне обмануты манифестом, что ненависть их к помещикам еще более усилилась. Однажды он представил себе такую картину: приходят к нему спасские мужики и говорят с поклоном: «Уж ты на нас не прогневайся, не посетуй!.. Барин ты добрый, и очинно мы тобой довольны, а все-таки хошь, не хошь, а придется тебя… повесить… мы уж и веревочку припасли».

Эту воображаемую сцену Тургенев, с присущим ему чувством юмора, рассказывал своим друзьям, но за шуткой здесь скрывалась трагедия художника, сознававшего, что между ним и народом стоит непреодолимая преграда. С таким настроением заканчивал он в июле 1861 года роман » Отцы и дети «.

Рукопись была направлена в журнал «Русский вестник», издававшийся реакционным журналистом Катковым. Роман привел Каткова в ужас: он рассчитывал получить произведение, направленное против «Современника», а увидел возвеличение демократа-разночинца Базарова. По требованию Каткова и советам Анненкова и Боткина Тургенев с сентября 1861 года по январь 1862 года занимался «перепахиванием» романа.

Писателю пришлось пойти на значительные уступки и снизить идейную и моральную оценку Базарова.

В таком искаженном виде роман был напечатан в журнале. Несмотря на сделанные автором уступки, вся реакционная и либеральная критика обрушилась на него, негодуя за то, что разночинец показан лучше, чем дворяне. Демократическая же печать обвиняла* Тургенева в искажении образа революционера-демократа.

Сознавая ошибочность внесенных изменений, Тургенев, при подготовке романа к отдельному изданию в период с февраля по сентябрь 1862 года, частично восстановил прежний текст, убрав некоторые штрихи, порочащие Базарова, и усилив критику либерального дворянства.

Три характерных типа либералов этого периода представлены в семействе Кирсановых. Павел Петрович — умный и волевой человек, обладающий определенными личными достоинствами: он честен, по-своему благороден, верен усвоенным в молодости убеждениям. Но он не чувствует движения времени, не понимает современности, не приемлет того, что происходит в окружающей жизни. Он придерживается твердых принципов, без которых, по его понятию, могут жить только безнравственные и пустые люди.

Но его принципы находятся в противоречии с жизнью: они мертвы. Павел Петрович называет себя человеком «либеральным и любящим прогресс». Но под либерализмом этот аристократ понимает снисходительно-барскую «любовь» к «патриархальному» русскому народу, на который он смотрит свысока и который он презирает , а под прогрессом — преклонение перед всем английским.

Уехав за границу, он «знается больше с англичанами», «ничего русского не читает, но на письменном столе у него находится серебряная пепельница в виде мужицкого лаптя», чем фактически и исчерпывается вся его «связь с народом».

За внешним либерализмом угадывается ярый охранитель старого строя. Это почувствовал Базаров уже при первом разговоре с Павлом Петровичем. Услышав об отрицательном отношении Базарова к отвлеченной науке, Павел Петрович поинтересовался его взглядами на существующий политический и общественный строй: «Ну, а насчет других, в людском быту принятых, постанов-лений вы придерживаетесь такого же отрицательного направления?» — «Что это, допрос?» — спросил Базаров.

Павел Петрович слегка побледнел…» Базаров не верит в благородство аристократа и предпочитает не откровенничать с ним.

У Павла Петровича все в прошлом; этот красивый, еще не старый человек покончил счеты с жизнью. Он сам чувствует, что никому не нужен. «Да он и был мертвец» — так заживо хоронит Тургенев ярого защитника омертвевших принципов.

Внешне прямо противоположен Павлу Петровичу его брат, Николай Петрович. Он добр, мягок, сентиментален. В отличие от бездельничающего Павла Петровича Николай Петрович пытается заниматься хозяйством, но проявляет при этом совершенную беспомощность. Его «хозяйство скрипело, как немазаное колесо, трещало, как домоделанная мебель сырого дерева».

Николай Петрович не может понять, в чем причина его хозяйственных неудач. Не понимает он также, почему Базаров назвал его «отставным человеком». «Кажется,- говорит он брату,- я все делаю, чтобы не отстать от века: крестьян устроил, ферму завел, так что даже меня во всей губернии красным величают; читаю, учусь, вообще стараюсь стать в уровень с современными требованиями, — а они говорят, что песенка моя спета. Да что, брат, я сам начинаю думать, что она точно спета». Действительно, несмотря на все старания Николая Петровича быть современным, вся его фигура вызывает у читателя ощущение чего-то отжившего. Этому ощущению способствует авторское описание его внешности: «пухленький», «сидит подогнувши под себя ножки».

Его добродушно-патриархальный вид резко контрастирует с картиной крестьянской нужды: «Как нарочно, мужички встречались все обтерханные, на плохих клячонках; как нищие в лохмотьях, стояли придорожные ракиты с ободранною корой и обломанными ветвями; исхудалые, шершавые, словно обглоданные, коровы жадно щипали траву по канавам. Казалось, они только что вырвались из чьих-то грозных, смертоносных когтей — и, вызванный жалким видом обессиленных животных, среди весеннего красного дня вставал белый призрак безотрадной, бесконечной зимы с ее метелями, морозами и снегами…»

Аркадий Кирсанов выдает себя за последователя Базарова, перед которым он благоговел в университете. Но он не последователь его, а подражатель, это личность не самостоятельная, что многократно подчеркивается в романе. Показное стремление идти «в ногу со

Временем» заставляет его повторять совершенно чуждые ему мысли Базарова; взгляды отца и дяди гораздо ближе Аркадию. В родном имении он постепенно отходит от Базарова. Знакомство с Катей Локтевой окончательно отдаляет Аркадия от него. Впоследствии Аркадий становится более практичным хозяином, чем его отец: под его руководством имение приносит «довольно значительный доход».

Жизнь Аркадия сложилась вполне благополучно — впереди у него долгие годы «дворянского счастья». Но все же какие бы современные нововведения ни применял помещик Аркадий Николаевич Кирсанов, его хозяйское благополучие означает духовную смерть; он — человек без будущего, представитель отживающего класса. «Вся моя повесть направлена против дворянства, как передового класса, — писал И. С. Тургенев в одном из писем.- Вглядитесь в лица Николая Петровича, Аркадия. Слабость и вялость или ограниченность. Эстетическое чувство заставило меня взять именно хороших представителей дворянства, чтобы тем вернее доказать мою тему: если сливки плохи, что же молоко?»