Собор — символ вечной славы и души народа

Высочайшими точками на земле были когда-то старинные храмы. С золотыми куполами, с дырявыми кровлями, с прогнившими подмостками. Те, что охраняются законом, а не людьми.

И те, что незримо тлеют в глубинах народного сознания. Поэтому и сделал Олесь Гончар, кажется, первую в советской литературе попытку осмысления их вечной немой музыки и народной символики. Но то, что нам ныне необходимо открывать, для наших далеких предков было азбукой. Там, где поселялись запорожцы — сразу вырастала церковь как голос их духа:

Как покинули запорожцы Великий Луг и мать Сечь, Взяли с собой Мать Божью, А более ничего не взяли.

Так напишет Т. Г. Шевченко в своем произведении. Что это — сентиментальная вера людей, которые только и знают, что молиться? Или это флаг, которым Казаки выражали свое человеческое и национальное призвание? Эти отчаянные герои не боялись смерти и считали за честь погибнуть в бою. Это была религия свободных людей, которые строили свой собор, как символ несокрушимости, как завещание потомкам.

А они не имеют права отречься от своей отчизны, забыть собственную историю. Созданный еще в казацкие времена, этот архитектурный шедевр помнит профессора Яворницкого и атамана Махно, времена фашистской неволи и печальные шеренги невольников. Поэтому отношение к собору — это мерило человечности, духовной красоты или низости героев произведения. Таким потомком и является студент Николай Баглай — герой с положительными чертами. Для романа «Собор» был нужен образ, который выражает пробуждение современной молодежи к духовной жизни, ее стремление самостоятельно мыслить и ценить человеческие ценности.

Баглай не в плену этнографического патриотизма и шаблонных фраз, он ищет наследие, понимая : «Когда не мы, то кто?».

И как каждый искатель — грезит, любит, ненавидит, спотыкается в сугробах «бесхозного» наследия веков. Поэтому и он выстрадал для себя открытие собора, и последнего запорожского представителя Яворницкого, который «добывал из небытия самый дух казацкой республики». В глубине души молодой студент догадывается, что люди потеряли самих себя в погоне за дешевыми заменителями. Ныне недостаток великой мудрости, уважения и любви к человеку, ответственности за наследство предков и судьбу потомков ощущается как наибольшая рана человечества.

Типичный представитель этой нации — полупросвещенный интеллигент Володька Лебеда. Тайна этого образа кроется в том, что писатель посмотрел на него с народных позиций. Олесь Гончар сразу открыл за служебным мундиром скрытую фальшь натуры и посмотрел глубже. А этот человек добрый, надежный? Способен ли он уступить собственными интересами ради других?

Он целиком искренне испытывает удивление, зачем Баглаю и история, и тот собор? И вообще: если имеет во что одеться, что же ему еще надо? Религия Володьки — «правильно отреагировать на указание сверху», а она не нуждается в святынях. Вся энергия «отцепродавца» идет от суетливости приспособления, от угодливости, а не от внутренней духовной силы.

Писатель открыл человека-функцию на грани робота, свободного от человеческих целей, лишенного стойких критериев. Этот человек имеет страшное свойство уничтожать ценности — одним прикосновеньем, одним словом. У Лебеды все распадается, раскладывается и гаснет.

Володька — это творение тоталитарно-бюрократической системы, когда чиновничество только голосовало за единство с трудовым народом. А на самом деле закрывая украинские школы, «выгоняло» украинский язык из театров, кино. Шло неистовое и неудержимое наступление бездуховности, браконьерства, разрушения культурного наследия. Но автор стремится нас убедить, что здоровая сила молодости нуждается в истории так же, как в чистом воздухе и родниковой воде.

И она неизбежно отыщет в зарослях лебеды добро, что ведет человека к добрым основам, обновлению и возрождению.