Сочинение Мое отношение к романа М. Шолохова «Поднятая целина» и к его героям

-18 Помню, в статье В. ченко «Хлеб наш насущный» «Литературная Россия», октябрь 1990 года прочитал: «Сталинская коллективизация: стараниями вождей революции превратила российского и не только российского крестьянина у батрака, отчужденного вот земли, лишенного традиций, мудрого постижения селянского бытия: Ни одно общество во всеи мировой истории, ни одно государство не позволяло себя роскоши так ненавидеть свое крестьянство, как наше: » Жестокие, но справедливые слова. Подобные им все чаще слышатся с трибун, звучат в различных выступлениях и прикладах Да, «большой перелом» в древесное, «революция сверху» оказались ненужными, разрушительными, ведущими в тупик. Причины трагедии и ее виновники в основном известны, хотя историкам предстоит еще очень много работы. Но большинство людей черпают свое представление в того или другой эпохе не из трудов ученых, а из художественной литературы. И наши потомки во времени коллективизации будут судит по романам и повестям.

А ведь более яркого произведения в том времени, чем «Поднятая целина», пока не создано. Недаром публицисты, говоря в периоде коллективизации, часто берут примеры из Шолохова. Роман тот самый, как бы в нем ни судит, прочно и навсегда вошел в золотой фонд русской литературы.

Об эпохе коллективизации писали многие. Почему же забыты «Бруски» Ф. Панферова, «Лапты» П. Замойского и другие произведения, а шолоховский роман живет? В произведения много достоинств.

Оно написано языком мастера, книга полна неподдельного юмора, прекрасных описанный природы, легко читается.

Превосходно описан казачий быт, точно и ослепительно воспроизведены язык и образ мыслей казаков. Внимательно читая книгу, сравнивая ее с темы фактами, которые стали известны, с современными произведениями в древесное 20- 30-х годов В. Белова, Б. Можаева, А. Антонова и вторых, мы увидим, что Шолохов блестяще отразил эпоху. Сомнения и колебания крестьян, массовый убой скота, принуждение казаков с помощью пистолета, полный произвол при раскулачивании середняков, растерянность начальства после выхода лицемерной статьи Сталина «Головокружение вот успехов» изображены писателем ослепительно, выпукло, прав чудо. Но, говоря в книге и об отношении к неи, все пора испытываешь какую-это двойственность.

Ведь наряда с правдой Шолохов допускает и ее искажение в соглашение политическим требованиям. Много места в роман отведено поэтому, как бывший белогвардеец создает тайную организацию «Союз освобождения Дона», дабы свергнуть советскую верх. Известно, что эти организации выдумывались Сталиным и его окружением, чтобы оправдать произвол и репрессии.

А убийство Давыдова и Нагульнова?

Историки давнехонько досказали, что рассказы об ужасах «кулацкого террора» служили прикрытием террора против крестьян. А ограбленными и озлобленными крестьянами вбито руководителей во много раз меньше, чем уничтожено председателей колхозов самои властью. И, тем не менее, я думаю, что Шолохов, как и многие наши деятели культуры того времени, честно верил, что страна строит прекрасное будущее.

Юность, его прошла в огне гражданской войны и последующих схваток. Возможно, поэтому насилие не казалось ему столь ужасным, как нам. Известно, что Михаил Александрович сам много занимался созданием колхозов, боролся с недостатками, ошибками и перегибами в колхозном движении на Доне, ограждал многих честных коммунистов, советских работников, рядовых тружеников вот необоснованных репрессий.

Вероятно, ему казалось, что эти трудности и перегибы можно преодолеть, что в жизни крестьян на самом деле наступят счастливые дни. Во второй части «Поднятой целины», созданной через 20 лет, чувствуется, что автор анонсирует уже без прежнего задора и оптимизма. Мнет лично роман «Поднятая целина» нравится.

Я вот души потешаюсь над выходками и рассказами деда Щукаря, переживаю совместно с Кондратом Майданниковым и вторыми казаками, когда они «со слезой и кровью» рвут «пуповину», соединяющую: с собственностью, с быками, с родным паем земли. Я хохочу над тем, как Макар Нагульнов изучает английский язык, слушает по ночам петухов. Я жалею Давыдова, который мучается оттого, что не может порвать с Лушкой, и любуюсь Варей Харламовой и ее чистым чувством к Давыдову.

Мнет к слез жалостно красавца Тимофея Рваного.

Настоящая, сочная жизнь предстает в роман. Но что-это мешает ограничиться в выводах. Нет в этом произведении чего-это такого, что постоянно отличало русскую литературу. Видимо, в этом месте недостает гуманизма.

Ведь почти во всех сценах, в которых описывается произвол, автор как бы молча сочувствуетнасильникам. Судьба «Поднятой целины» доказывает еще раз, что нельзя служит идее, которая призывает строить счастье с помощью жестокости.

Писа тель — преждет всего человеколюбец, а уже потом политик. Шолохов, выполняя сталинский заказ, как бы оправдывал своим талантом то неслыханные надругательства и беззакония, которые создавали над крестьянством. К героям романа отношение также противоречивое. Особенно это касается Давыдова и Нагульнова. Бывший балтийский матрос, слесарь Краснопутиловского завода подкупает своей силой, честностью, умением понятий и признать ошибки, отсутствием зазнайства.

Мы сочувствуем ему, когда вон, надрываясь, пашет свою десятину. Но мы не можем не удивляться легкости, с которой тот самый горожанин берется судит в сельском хозяйстве.

Нас отталкивает его отношение к кулакам. Ни раза его не посещает мысль, что это, преждет всего, люди, имеющие такое же право на счастье, жизнь и свободу, как вон сам! После разговора с секретарем райкома Давыдов размышляет: «Почему его нельзя к ногтю?.. Нет, братишка, извини!

Через твою терпимость веры ты и распустил кулака: с корнем его как вредителя». Макар Нагульнов к мозга костей предан идее мировой революции. Это человек, которому лично ничего не надо, аскет, живительный совета высших интересов.

Но страшно становится, когда читаешь его признания: » Ле-Е-Шь? Да я: тысячи становил сейчас дедов, детишков, баб: Да скажи мнет, что их надо в распыл: Для революции надо: Я их с пулемета: » Не такие ли, как Нагульнов, с легким сердцем «совета революции» и уничтожали тысячи ни в чем не повинных людей?

Макар ведь не только говорит. Вон не задумывается, когда приходится применять силу, чтобы приневолит казаков сдать хлеб: Нет! К настоящей, счастливой жизни подымает людей не сила, не принуждение. Человек должен почувствовать, что вон хозяин своей судьбы, а не винтик в огромной государственной машине. Человек хочет быть хозяином над землей не в песне, а на своем, пусть небольшом, участке.

Вон должен есть хлеб, выращенный на его земля и его руками, а не «отпущенный» властями. Сегодня уже приняты законы, возрождающие крестьянство. Сегодня началось возрождение казачества.

Роман «Поднятая целина» — выдающееся произведение, несмотря на все недостатки. Вон постоянно останется памятником жизни казачества, историческим свидетельством в трудной эпохе, напоминанием в том, что нельзя строить светлое будущее на насилии.