Сочинение Разве ревут волы, если ясли полны? — Часть четвертая

На своем добре. В субботу заслал Чипка старостук Максиму. В воскресенье были смотрины у Чипки. Явдоху поразил бедный, низенький и тесный Дом будущего зятя, не понравилась ей и сваха. Не полюбила и Мотря Явдоху.

Она показалась ей гордой, напыщенной, недоступной: Обе матери хотели бы повернуть дело назад, и уже ничего было делать; дело публично решилось.

На второе воскресенье молодых венчали. Свадьбу Максим произвел шумную: целую неделю музыка играли, а водка рекой лилась. Много добра всякого и скота навозила Галя с собой.

Христя смотрит да и вздохнет трудно. Она видит и слышит, чего Галя хочет, и чего Бог не дает ей: Прошла зима.

Только дожидался Чипка тепла, в настоящий момент накупил деревья, нанял мастеров и заложив над самим путем не избу, а целый небольшой дом. Поставил рубленый амбар, сарай с конюшней, обгородил дворик новой лозой, а вместо старых склоненных ворот поставил дощатые, барские, створчатые. Над воротами, как раз посередине, на кругу вырезана была мужская морда: рот — как у сома, глаза круглы — как у совы, нес — как у кота, а волосы, с пробором посередине — как у женщины: Из всего села приходили Дети смотреть на то чудо: Чипка перестал работать на земле, а ездил по ярмаркам, скупал полотна и перепродавал их. Как раз от него и пошли в Песках полотенщики.

Разбойничья дочь. Целую неделю лил дождь, как из ведра. Целую неделю не выходил Чипка со двора. Как-то вечером Мотря заговорила с ним о невестке.

Ничего не ответил ей Чипка, а в воскресенье собрался идти на ярмарку покупать коня.

Только пошел не в Омельник, а прямехонько к Гудзю на хутор. Старых не было дома, встретила его Галя. Была она грустная, лицо исхудало, пожелтело.

Чипка спросил девушку, пойдет ли она за него замуж, а Галя рассказала, что отдает ее отец за москаля Сидора, который в тот день, как все ушли, остался за столом, да и сговорился с Максимом за свадьбу.

Но вот вдруг она повеселела, заискрились глаза. Была темная осенняя ночь. Люди сидели по домам, каждому было что-то не по себе.

В такой час всегда трудно дышится, грустно живется.

А Чипка, вперекор мировым и людям, какой-то веселый, рад. Целый день работал, насвистывая сквозь зубы веселую песню, что в ночи уже вошел в дом. Не захотел ужинать, накинул на плечо сермягу и быстро куда-то направился. Выйдя со двора, повернул прямо в поле. Отошел далеко от села, сомкнул пальцы, приложив к рту — и взвыл, как пугач.

Она надумала просить мать, чтобы и уговорила отца отдать ее за Чипку.

Только он должен бросить свое ремесло, потому что не может она уже видеть чужих вещей в доме, не может носить чужую одежду, душит ее чужое ожерелье. Хочет она честно работать, не прятаться от людей, честно смотреть им в глаза. Казак — не без счастья, девушка — не без судьбы. Вернулся Чипка домой и сразу ринулся по хозяйству.

А вечером пошел к Сидору поговорить о Гале: чтобы отказался Сидор от нее. Тот согласилмя, но попросил денег. Чипка рассчитался с москалем и на радостях поставил магарыч всей роте.

Разладил Чипка обручения Гали и Сидора и подговорил Грицко идти сватать за него Гудзивну. В тонкой, белой распашонке, в одной юбке, с распущенными косами, что, как две змеи, спадали на ее белую шею и спускались на словно выточенные из белого мрамора плечи.

Не сдержался Чипка, крепко обнял Галю, прислонил к груди и сознался в своей любви. Ничего не сказала ему в ответ девушка, только обвила его шею руками; уста дотронулись до уст, — да и слились в длинный, горячий поцелуй. Чипка от растерянности развел руки. Галя выскользнула — и скрылась.

Не рано проснулись братики, вытащили всю солому из дома, сели за стол. Пошла рюмка вкруг, развязались языки.

Только Чипка — как воды в рот набрал, и только знай бросал свой быстрый взгляд на те двери, в которые вчера вошла Галя. Общество позавтракало, да и потянулись со двора. Пошел вместе с друзьями и Чипка.

Но вдруг заметил, что кисета нет. Вернулся во двор и увидел Галю, которая дала ему кисет в руки, а сама быстрее в двери. Посмотрел Чипка, в середине его кисета второй кисет из синей шелковой материи, вышитый красными цветками.

Тепло стало на душе у парня, он улыбнулся и веселый вернулся к обществу. Мотря как увидела все, то даже испугалась. Она не знала, где его поставить, куда девать. Максим и Явдоха, глядя на такую тесноту, советовали молодым переехать на хутор, но те не согласились.

Красиво, весело теперь в Чипкином доме. Галя украсила стены вышитыми полотенцами, печь разрисовала синими цветами.

Свекровь жалела и уважала: сама распоряжалась по хозяйства и около печи. А около Чипки Галя не знает уже, как и приходится, чем ему угодить. Живут молодые в радостях и любовной ласке. Только иногда вспомнят о прошлом.

Станет Галя говорить о честном труде, а Чипка противоречит ей, что тяжелой, кровавой работой добра не наживешь.

И все же от искренних слов дорогой женщины сердце его успокоилось. И он теперь прятался, убегал от своих давних братиков откупался от них деньгами. Покинул Чипка Мотню, Лушню и Крысу и стал дружить с Грицко, стал зачастую наведываться к нему.

Женщины их тоже друг друга полюбили.

Когда не Христя у Гали, то Галя у Христи. А там и покумились: Галя окрестила второго сына своей подруги, полюбила его, как родного ребенка, нянчила, ласкала. На этот крик из седого тумана стали выходить какие-то тени.

Чипка узнал Лушню, Мотню и Крысу.

С ними было мужчина пять неизвестных. Поздоровались, да и стали сговариваться, где сию ночь будут «рыбу ловить». Решили — у Гершка. Перед светом подъехало к Гудзевому хутору две повозки.

На них — полно наших «рыбаков». Зашли в дом и давай рассказывать, как Чипка спас Максима, одним покушением уложивши здорового, как медведь, кацапа, который ночевал у Гершка. Проклятый медведище поймал москаля в лапы, так сдавил, что у того и дух в пятки залез, а Чипка выручил.

Явдоха стала угощать братиков и вареным, и печеным.

Максим поставил бочку водки. К столу подошла Галя, подала печеного поросенка, да и загляделась на Чипку. Сердце у парня забилось: дорого ему стало, весело, что Галя и до сих пор еще помнит его. После ужина разделили украденные деньги: спрятал каждый по три сотни, потом принесли соломы, да и заснули они вповалку.

Не спится Чипке: душно ему, трудно, не дают спать мысли о Гале.

Встал Чипка тихо, вышел на улицу, закурил. Вдруг слышит — заскрипели двери. Перед Цепкой стояла Галя.