Содержание романа Гоголя «Мертвые души». Глава восьмая, девятая и десятая

Покупки Чичикова оказались в центре внимания городских сплетников. В городе шли разговоры о том, выгодно ли покупать крестьян для переезда в новые имения. Все эти разговоры оказались для Чичикова благоприятными.

Из них становилось понятно, что Чичиков миллионер. Жители города и до этого относились к нему с любовью, а теперь, после таких толков, полюбили еще больше. Но особенное впечатление произвел он на дам губернского городка. Чтобы понять причину этого, надо знать, каковы были эти дамы.

Дамы городка были необыкновенно осторожны и приличны в словах и выражениях. «Никогда не говорили они: «я высморкалась», «я вспотела», «я плюнула», а говорили: «я облегчила себе нос», «я обошлась посредством платка». Ни в каком случае нельзя было сказать: «этот стакан или тарелка воняет»… а говорили вместо того: «этот стакан нехорошо ведет себя» — или что-нибудь вроде этого».

Чичиков видел необыкновенное внимание к себе. Однажды он нашел на своем столе письмо, но кто принес его, нельзя было узнать. Начиналось оно «очень решительно»: «Нет, я должна к тебе писать!» Подписи под посланием, в котором были даже стихотворные строки, не было, и, поехав на бал, Чичиков искал глазами ту, которая могла бы это письмо написать. «Дамы обступили его своей блестящею гирляндою.

Талии их были обтянуты и имели самые крепкие и приятные для глаз формы». Губернаторша представила Чичикова своей дочери, и он узнал в ней ту девушку, которая так понравилась ему на дороге, при столкновении с его бричкой. Чичиков увлечен девушкой, чувствует себя «чуть — чуть не гусаром», пытается развлечь ее разговором, но ей скучно с ним.

Неожиданно на Чичикова сваливается настоящая неприятность: появляется Ноздрев. В обычной своей манере он при всех заводит разговор о покупке мертвых душ. Чичиков расстроен, а дамы, подхватывая новость, сначала не хотят ей верить — всем хорошо известен характер Ноздрева. Но «как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека».

Даже не дождавшись окончания ужина, Чичиков уезжает к себе.

Глубокой ночью в город приезжает карета с Коробочкой. После отъезда Чичикова она все сильнее беспокоилась, что продешевила, и наконец решила сама узнать, почем нынче Мертвые души.

Глава девятая

Рано утром, «ранее даже того времени, которое назначено в городе N. для визитов», одна дама ехала к своей «искренней приятельнице» столько что услышанной новостью. Даму, к которой приехала гостья, в городе N. все называли «дамой приятной во всех отношениях». Приехавшая дама — «просто приятная дама», сообщает своей «искренней приятельнице» — даме приятной во всех отношениях, удивительную новость: Чичиков требовал у Коробочки продать ему мертвые души.

Мертвые души выдуманы Чичиковым для прикрытия, а на самом деле он хочет увезти губернаторскую дочку, смекнула дама приятная во всех отношениях. Входит прокурор, муж хозяйки дома, и обе дамы вываливают на него все новости сразу: и о покупке мертвых душ, и о похищении губернаторской дочери. Прокурор совершенно сбит с толку. Слухи с невероятной скоростью расходятся по городу, проникают даже в те дома, в которых Чичиков никогда не был. Мужчины обеспокоены и обсуждают более всего покупку душ, дамы — связь губернаторской дочки с Чичиковым.

Постепенно вся история обрастает новыми деталями: Чичиков называется и организатором бунта. Наконец, губернатор получает два служебных извещения о необходимости задержать фальшивомонетчика и сбежавшего разбойника, и обыватели города подозревают, что одним из них является Чичиков. Чтобы выяснить наконец, кто же такой приезжий и что теперь делать, решено было «собраться у полицмейстера, уже известного читателям отца и благодетеля города».

Глава десятая

Когда чиновники собрались у «отца города», им показалось, что от перенесенного беспокойства они похудели.

«Не говоря уже о разногласиях, свойственных всем советам, во мнении собравшихся обнаружилась… какая-то непостижимая нерешительность». Один говорил, что приезжий «делатель» государственных ассигнаций, а потом прибавлял: «а может быть, и не делатель». Другой утверждал, что он чиновник генерал-губернаторской канцелярии, а потом присовокуплял: «а, впрочем, черт его знает».

Вдруг почтмейстер, до этого размышлявший о чем-то, воскликнул: «Знаете ли, господа, кто это? Это не кто другой, как капитан Копейкин!»

А когда все в один голос спросили: «Кто таков этот капитан Копейкин?» — почтмейстер рассказал им историю, или, как он выразился, «пре-занимательнуюдля писателя в некотором роде поэму».