Сюжет романа «Грозовой перевал» Эмилии Бронте

Сюжет романа «Грозовой перевал» навеян отчасти семейными преданиями. Отец Эмилии давно покинул Ирландию, но его еще связывали с родным народом те сказки и легенды, которые он берег в памяти и в долгие зимние вечера рассказывал своим дочерям. Рассказывал он и о своих предках; среди этих семейных историй была одна о каком-то таинственном найденыше, который из мести за испытанные в детстве унижения, разорил воспитавшую его семью. Но не только этот образ, послуживший, видимо, прототипом Хитклира, роднит книгу Эмилии со старыми ирландскими легендами.

В суровом колорите романа, в мрачной фантастике некоторых его эпизодов чувствуется дыхание Ирландии, оживают сказания о демонах и феях — эти поэтические грезы оскорбленного и гордого народа. В «Грозовом перевале» изображена Англия, какой она была в 1847 году. Описанные в романе люди живут не в выдуманном, неземном краю, а в Йоркшире. Хитклиф рожден не на страницах произведений Байрона, а в трущобе Ливерпуля. Нелли, Джозеф и Гэртон говорят языком уроженцев Йоркшира. Чувства и страсти, раскрытые Эмилией Бронте с такой потрясающей силой в романе, разыгрываются в самой реальной и обыденной обстановке. Не случайно роман «Грозовой перевал» начинается с даты — 1801 год, а события, описанные в нем, происходят примерно на протяжении последних сорока лет XVIII века. Роман «Грозовой перевал» подвергся в свое время ожесточенным нападкам реакционных критиков. Их возмущало несходство этой книги с трафаретными викторианскими романами — полное отсутствие назойливого морализирования, смелое изображение характеров и страстей, сложных человеческих взаимоотношений.

Романтическое одиночество Хитклифа, его вражда со всем миром объясняются вполне рельными причинами. Но вернемся к истории взаимоотношений Кэтрин и Хитклифа. Итак, Кэтрин согласилась выйти замуж за Эдгара Линтона. Конфликт здесь носит явно социальный характер. Кэтрин соблазняется жизненным укладом Мызы Скворцов, воплощающим для нее наиболее привлекательные, «удобные» стороны буржуазного образа жизни. Она начинает презирать Хитклифа за его «некультурность». Он не умеет поддерживать светскую беседу, не причесывается, ходит грязный, тогда как Эдгар не только красив, но «…он будет богат, и я, разумеется, стану первой дамой в округе. И смогу гордиться, что у меня такой муж».

Растет и высокомерие, эгоизм и жестокость, и вскоре она не щадит чувств ни Хитклифа, ни Эдгара Линтона, ее «мало что заботило, кроме собственных огорчений». В доме мужа ее капризам, ее «самовлюбленной уверенности» нет предела. К концу жизни «ее бессмысленное, злое беснование и святого бы вывело из себя». Хитклиф исчезает, а Кэтрин становится хозяйкой Мызы Скворцов. Через некоторое время Хитклиф, повзрослевший и разбогатевший, возвращается в места, где прошли его детство и юность, и социальный конфликт вспыхивает с новой силой. С момента возвращения Хитклифа все попытки Кэтрин примириться с Мызой Скворцовой обречены на неудачу. Теперь во взаимоотношениях Хитклифа и Кэтрин нет места для нежности.

Они беспощадно треплют друг другу нервы, одержимые неистовым стремлением погубить один другого. Но когда Хитклиф рядом, Кэтлин не может строить никаких иллюзий в отношении Линтонов. Кэтрин и Хитклифа роднит теперь только презрение к ценностям Мызы Скворцов. Это презрение к Линтону вызвано отнюдь не ревностью — оно имеет нравственную основу. Когда Нелли сообщает Хитклифу, что Кэтрин сходит с ума, он восклицает: «Ты толкуешь, что она повредилась умом. Как ей бы не повредиться, черт возьми, в ее страшном одиночестве?»[ci] Эти слова Хитклиф произносит вскоре после того, как он совершил первый из своих жестоких, чудовищных актов мщения — женился на Изабелле. Этот поступок так отвратительно безнравствен, что, казалось бы. Просто немыслимо, чтобы мы могли теперь всерьез принять нападки Хитклифа на Эдгара Линтона, который в конце-то концов, если подходит к нему с общепринятыми мерками добропорядочности, не причинил никому никакого вреда. И тем не менее мы принимаем эти нападки всерьез, потому что сделать это нас заставляет Эмилия Бронте. Мы по-прежнему сочувствуем Хитклифу, даже после его женитьбы на Изабелле, так как Эмилия Бронте убеждает нас в том, что нравственное превосходство — за Хитклифом, что он отстаивает более высокие ценности, чем Линтоны.

Казалось бы, слова Хитклифа о «страшном одиночестве» Кэтрин звучат парадоксально: ведь, судя по всему, на Мызе Скворцов Кэтрин менее одинока, окружена большей заботой и вниманием, чем в том случае, если бы она связала свою судьбу с Хитклифом. В действительности Хитклиф с огромной эмоциональной убежденностью, заражающей и нас, утверждает, что жизнь, которую он предлагал Кэтрин, более естественна, более полноценна в социальном отношении и более нравственна, чем жизнь в мирке Мызы Скворцов. Многие из тех, кто подвергает образ Хитклифа критике, не понимают его истинной сущности именно потому, что они не чувствуют нравственной силы, звучащий в словах Хитклифа, причем, как правило, они не признают за Хитклифом этой силы, ибо сами-то они, — сознают они это или нет, — одного поля ягода с Линтоном.