Сюжет трагедии Софокла «Царь Эдип»

Сюжет здесь следующий. Юношей Эдип, воспитывавшийся в доме коринфского царя Полиба и считавший себя его сыном, узнает в Дельфийском святилище Аполлона о своем страшном предназначении:
…В словах вещанья
Нашел я столько ужасов и бед
Что с матерью преступное общенье
Мне предстоит, что с ней детей рожу я.
На отвращенье смертным племенам,
И что я кровь пролью отца родного.
Узнав об этом, Эдип решает обмануть судьбу:
…Я решил — отныне край коринфский

Любить с звездой небесной наравне
И бег туда направить, где б не мог я
Стать жертвою пророческих угроз.

Итак, Эдип бежит из Коринфа и через какое-то время оказывается в городе Фивы, правитель которого Лаий накануне был убит. Эдип разгадывает загадку Сфинкса и тем самым спасает город от страшной дани. В ореоле почета Эдип восходит на царский престол. Но вдруг через какое-то время на город обрушиваются потоки бедствий.

С кровавой зыбью силы нет бороться,
Нас захлестнула с головой она.
Хиреют всходы пажитей роскошных.
Подкошенные, валятся стада;
Надежда жен в неплодородном лоне гибнет;
А нас терзает мукой огневицы
Лихая гостья, страшная чума.

Кстати, во время работы Софокла над трагедией Афины трижды оказывались во власти эпидемий — в 430, 429 и 426 годах до н. э. И вот Эдип получает из Дельфийского святилища Аполлона сообщение о том, что все эти беды — возмездие городу за гибель правителя Лаия, причем ясно дается понять, что многочисленные напасти не покинут город до тех пор, пока не будут найдены и призваны к ответу убийцы Лаия. В праведной ярости Эдип обращается к горожанам:

…Убийца тот, кто б ни был он, повсюду
В земле, что скиптру моему подвластна,
От общества сограждан отлучен.
Нет в ней ему ни крова, ни привета,
Ни общей с вами жертвы и молитвы,
Ни окропления священных уз.
Вы гнать его повинны все, как скверну
Земли родимой, — так мне бог пифийский
В пророчестве недавно возвестил.
И вот я становлюсь по воле бога
Заступником убитому царю.
Я говорю: будь проклят тот убийца,
Один ли иль с пособниками вкупе.
Будь злая жизнь уделом злого мужа!
Будь проклят сам я наравне с убийцей,
Когда б под кровом моего чертога
Он с ведома скрывался моего!

Эдип принимает решение мстить за царя Лаия, «как за отца родного». Но не ведает он пока, что не удалось ему обмануть богов и что убитый Лаий — это и есть его отец, что убил его сам Эдип и вступил в брак с вдовою убитого царя, собственной матерью. Но вокруг Эдипа все сильнее сгущаются тучи страшного знания. Поначалу это легкие облака тревожных догадок, но постепенно все меньше остается у царя Эдипа сомнений, что зря он пытался обмануть судьбу, что пророчество сбылось, что убийца Лаия — он сам, что Лаий — его отец и что жена убитого правителя, с которой Эдип после восшествия на фиванский престол разделил ложе, — его собственная мать. Слишком много роковых совпадений. Постепенно воссоздается и цепь событий, приведших к конечному торжеству воли богов. Оказывается, фиванский правитель Лаий тоже получил пророчество о своей грядущей гибели от рук сына и тоже пытался обмануть судьбу. Ребенок «из страха злых пророчеств» был отдан «на истребление» пастуху, который из жалости сберег царского сына. Через какое-то время младенец оказывается в семье коринфского царя Полиба и воспитывается как родной сын. Узнав о том, что ему суждено стать убийцей отца, Эдип исчезает из Коринфа. Недалеко от Фив Эдип оказывается втянутым в дорожную ссору. В этой ссоре он походя убивает встретившихся ему по дороге людей — в том числе какого-то старца — и вскоре об этой ссоре забывает. Но вспомнив, он в ужасе восклицает:

Но если между Лаием погибшим
И тем проезжим есть какая связь
О, кто несчастнее меня на свете…

Увы, самые страшные предчувствия Эдипа сбылись — богов не обмануть. Убитый действительно оказался отцом Эдипа. И тот самый пастух, который спас Эдипа, теперь мысленно ставит на своем милосердном поступке клеймо преступления. Он говорит Эдипу:

И если ты — тот брошенный младенец,
То знай — себе на горе ты рожден.

Но виновен ли Эдип в собственном преступлении, если оно было предопределено волей богов? Софокл убежден, что любая обусловленность внешними силами не снимает с человека личной ответственности. Да, преступление Эдипа было предопределено, но, совершив его, Эдип взял вину на себя, и теперь уже преступник перед людьми и перед богами — именно он. Вина для Софокла подобна болезни; она может в определенной ситуации обрушиться и на человека с добрыми задатками — даже против его воли. Но в том и трагическая сущность обрушившейся на человека вины, что ответственным за нее становится именно человек. В самом деле, в чем бы состояло предначертанное царю Эдипу несчастье, если бы и в глазах людей, и в глазах богов он бы стал пострадавшим — но не виноватым? Трагическая вина — это и есть та страшная напасть, которая была Эдипу предначертана и от которой он бежал из Коринфа, чтобы стать ее жертвой в Фивах. Сами боги, предсказав преступление Эдипа, одновременно требуют кары именно за это преступление. Да и сам Эдип, осознавая предначертанность своего преступления, тем не менее судит себя жесточайшим внутренним судом:

О, кто несчастнее меня на свете,
Кто боле взыскан гневом божества?
Нет мне у вас ни крова, ни привета,
Вы гнать меня повинны все повсюду,
И граждане, и пришлые.
И сам я Проклятье это на себя изрек!
И одр погибшего я оскверняю
Прикосновеньем той руки, что насмерть
Его сразила!.. Я ли не злодей?
Я ль не порочней всех во всей вселенной?

Далее Эдип произносит полные покаяния слова:
Скажи, какими б я дерзнул очами
Взглянуть на Лаия среди теней,
Взглянуть на мать несчастную пред ними.
Я так виновен, что вины своей
И тысячью смертей не искупил бы…

Да, Эдип не хотел совершать предначертанное ему преступление. Но с того момента, когда он его совершил, он и только он несет за него нравственную ответственность — такова этическая концепция Софокла. В отчаянии Эдип ослепляет себя (в трагедии есть душераздирающее описание долгого и мучительного выкалывания Эдипом собственных глаз) и со странническим посохом покидает Фивы, чтобы через какое-то время оказаться в предместье Афин Колоне и там получить от Зевса знак, сулящий скорое прекращение мук и спокойную смерть (впрочем, это уже относится к содержанию другой трагедии Софокла — «Эдип в Колоне»). А имя Эдипа в мировой литературы стало отныне символом трагической вины, вины, обрушившейся на человека против его воли.