Тема пошлости и неизменности жизни

В рассказе «Человек в футляре» Чехов протестует против духовного одичания, мещанства и обывательщины. Он ставит вопрос о соотношении в одном человеке образованности и общего уровня культуры, выступает против ограниченности и глупости, отупляющего страха перед начальством. Рассказ Чехова «Человек в футляре» в 90-е годы стал вершиной сатиры писателя. В стране, где господствовали полиция, доносы, судебные расправы, преследуются живая мысль, добрые поступки, одного только вида Беликова было достаточно, чтобы люди ощущали угрозу и страх. В образе Беликова Чехов воплотил характерные черты эпохи.

Прототипом образа Беликова стал инспектор Московского университета А. А. Брызгалов. Такие, как Беликов, поощряли шпионаж и доносительство во всех сферах жизни. Они сочинили и утвердили циркуляр министерства народного просвещения от 26 июля 1884 года, по которому классных наставников обязывали «посещать возможно чаще учеников, живущих у родственников», чтобы «удостовериться, какие лица бывают на квартире ученика, с кем он входит в сношения и какие книги составляют предмет его чтения в свободное от занятий время».

Учителя должны были подсматривать, подслушивать и доносить начальству.

Образ учителя греческого языка Беликова дан писателем в гротескной, утрированной манере. Беликов, пишет Чехов, «замечателен был тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него бы в чехле, и часы в чехле из серой замши…». Когда Беликов выходил из дома, он закладывал уши ватой, носил темные очки, фуфайку, закрывался несколькими слоями одежды от внешнего мира, которого опасался больше всего.

Была бы его воля, он бы все живое заключил в футляр.

Обратим внимание на то, что в гимназии Беликов преподает мертвый язык, в котором изменения или нововведения невозможны. Герой патологически подозрителен, впрочем, как все недалекие люди. Он получает нескрываемое удовольствие от запугивания коллег, учеников и их родителей. Рассказчик Буркин говорит о нем: «Мы, учителя, боялись его. И даже директор боялся…

Под влиянием таких людей, как Беликов, за последние десять — пятнадцать лет в нашем городе стали бояться всего. Бояться громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, бояться помогать бедным, учить грамоте». В образе Беликова писатель дал символический тип чиновника, который всего боится и всех держит в страхе.

Беликову враждебно все новое. Он всегда с похвалой говорил о прошлом, новое же его пугало: «Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге, и, быть может, для того, чтобы оправдать эту свою робость, свое отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое… Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь». Чехов утверждает, что отсутствие духовного развития, идеалов влечет за собой умирание личности. Беликов давно духовный мертвец, он стремится только к мертвой форме, его раздражают и злят живые проявления человеческого разума и чувств.

Этот человек не развивается. Любимое выражение героя «Как бы чего не вышло» ярко характеризует его.

По словам Буркина, домашняя жизнь Беликова ничем не отличалась от общественной: «халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно… Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие…».

Беликов плохо спал. Он боялся, как бы его не зарезал слуга, не забрались воры, видел тревожные сны, а утром шел в гимназию бледный, скучный «и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его…».

Беликов — это не тот тип пассивного существа, который сидит дома, отгородившись от мира, и боится высунуть голову, как премудрый пискарь у Салтыкова-Щедрина или герой рассказа Л. Андреева «У окна». Футлярность Беликова активна. Он стремится заразить своими опасениями всех.

Он ходит в гости к коллегам, вмешивается в их жизнь. «Было у него странное обыкновение ходить по нашим квартирам. Придет к учителю, сядет и молчит и как будто что-то высматривает…»

И при таком характере случилось так, что Беликов чуть не женился. В гимназию приехал с Украины новый учитель Михаил Коваленко с сестрой Варенькой. Оба они веселые, активные, красивые люди. То, что они от души смеются, бодры, решительны, никого не боятся, ездят вдвоем на велосипедах, шокирует Беликова.

Но красавица Варенька вызывает у него интерес. Учителя в один голос предлагают ему жениться, тем более что девушка не только не гонит Беликова, но даже поет ему романсы и ходит с ним гулять. Городские шутники тут же нарисовали карикатуру на ненавистного учителя с подписью: «Влюбленный антропос».

Беликов был просто сражен рисунком. Вечером, придя к Коваленко, он выражает ему свое возмущение поведением его и Вареньки, ведь девушке ездить на велосипеде — верх неприличия! После обещания Беликова доложить содержание разговора начальству взбешенный Коваленко спускает гостя с лестницы.

Эту картину с хохотом наблюдает Варенька. Беликов пришел домой, лег и через месяц умер.

Смерть Беликова становится достойным финалом «футлярного существования». Гроб — тот футляр, в котором он лежал, «с кротким, приятным, почти веселым выражением лица». Он достиг своего идеала! Даже природа соответствует обстановке похорон: шел дождь, и все были с зонтами и в калошах.

Буркин говорит: «Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие». С кладбища все шли с чувством огромного облегчения, как будто освободились из тюрьмы. Но, пишет Чехов, ничего в жизни городка не изменилось: страх проник глубоко в каждого.

Выслушав историю Беликова, Иван Иванович подводит итог: «Видеть и слышать, как лгут и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь; сносить обиды, унижения, не сметь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей, и самому лгать, улыбаться, и все это из-за куска хлеба, из-за теплого угла, из-за какого-нибудь чинишка, которому грош цена, — нет, больше жить так невозможно!»

Имя Беликова стало нарицательным, оно обозначает стремление человека спрятаться от жизни. Этот образ стал знамением времени. Так Чехов высмеивал поведение робкой интеллигенции 90-х годов.