Трагедия отца Горио

Тема денег в романе, или, вернее, «к злату проклятая страсть», исследуется писателем в двух основных аспектах: философском, как причина распада естественных «природных» связей, когда духовными ценностями сознательно жертвуют ради достижения материальных ценностей, и социальном, когда положение человека в обществе определяется толщиной кошелька, а утрата капитала неизбежно обрекает его на потерю лица, и тогда он автоматически становится «ничем» — пустым местом.

Центральной фигурой этого художественного исследования является главный герой романа — отец Горио — типичный представитель эпохи Реставрации и торжества «золотого тельца». Еще в молодости Горио свято уверовал в силу золота: все покупается и продается. Усвоив эту банальную истину, он стал «ловким, бережливым и настолько предприимчивым, что в 1789 г. купил все дело своего хозяина» и мгновенно превратился из рабочего-вермишельщика в успешного предпринимателя. С этого момента «все умственные способности он посвятил торговле хлебом» и, успешно спекулируя мукой, быстро разбогател.

Изобретательность, пронырливость, умение предугадать и выждать, безжалостность в конкурентной борьбе и фанатическая преданность своему делу — вот те качества, которые помогли ему достичь успеха.

Однако вскоре он овдовел и, навсегда отвергнув мысль о новой женитьбе, с присущей ему страстью посвятил себя дочерям. Дела его шли успешно, и обожаемые им «ангелочки» не имели отказа ни в чем. Он нанял им дорогих наставников, которые обучали их светским манерам, правилам хорошего тона, внешней утонченности, но отнюдь не внутреннему благородству, доброте и чуткости.

Папаша Горио подобострастно выполнял самые абсурдные желания своих дочерей. Слепая любовь Горио к дочерям напрочь лишила его природной осмотрительности, осторожности и расчетливости.

Между тем полученное воспитание и плебейская сущность избалованных девиц, помноженные на растленные нравы «века золота», возомнившего себя «золотым веком», предопределили их дальнейшую судьбу. Деньги отца открыли им двери светских салонов, и вскоре старшая дочь Горио — Анастази — стала графиней де Ресто, а младшая — Дельфина — баронессой Нусинген. Как только дочери Горио «приобщились» к аристократическому обществу, буржуазное происхождение отца стало их шокировать.

Правда, ради денег его еще некоторое время терпели, но мучную торговлю Горио пришлось оставить, как занятие постыдное и презираемое в светском обществе, куда, впрочем, он сам допущен не был. Несмотря на то, что отец Горио пошел на столь большую жертву , дочери вскоре дали ему почувствовать, что он лишний за их столом. И хотя его деньги по-прежнему нужны и графу, и барону, и их женам, родство с ним скрывают как позорное.

Перед Растиньяком, проникшим в тайну родства графа де Ресто с отцом Горио, закрывают двери дома, как перед нежелательным свидетелем позора.

Так папаша Горио попадает в пансион мадам Воке. Разоряясь и постепенно переселяясь под самый чердак пансиона, он продолжает боготворить своих кумиров, иногда издали любуясь ими. «Бриллианты, золотая табакерка, цепочка, драгоценности — все ушло одно вслед за другим. Он расстался с васильковым фраком, со всем своим парадом и стал носить зимой и летом сюртук из грубого сукна каштанового цвета, жилет из козьей шерсти и серые штаны из толстого буксина.

Горио худел все больше, икры его опали, лицо… необычайно сморщилось, на лбу залегли складки…» Глаза его «потухли, выцвели, стали серо-желтого оттенка, …а красная закраина их век будто сочилась кровью. Одним внушал он омерзение, другим жалость». Но с той же страстью, с которой Горио добывал свой миллион, он продолжает безрассудно и беспредельно эгоистично любить своих дочерей, которые иногда еще пускают своего отца к себе в Дом с черного хода.

Необходимо отметить, что «страсть» — фамильная черта семейства Горио. Страстно и безжалостно добывал свой миллион отец Горио. Со всей присущей им эгоистичностью и страстью удовлетворяют свои прихоти его дочери. И для отца Горио, и для его дочерей страсть — естественное чувство.

Разница между ними лишь в том, что отец Горио, хотя и в извращенном виде, но обладает способностью любить своих дочерей. В нем еще жив закон естественных «природных» связей — отцовская любовь к своим детям.

Его дочери — Анастази и Дельфина — уже продукт распада этих естественных «природных» связей. Они до наивности естественны в другом — в страстной жажде удовлетворения своих прихотей. Для них естественно требовать у отца деньга, как естественно завести себе любовника. Когда отец Горио продает свою ренту, обрекая себя на нищенское существование ради того, чтобы по прихоти Дельфины обставить квартиру Растиньяка — ее любовника, дочь приходит от этого безумного поступка своего отца в неописуемый восторг. Ни тени угрызения совести…

Все так естественно и… страшно. И когда старшая дочь Горио, Анастази, заставляет своего больного отца отнести ростовщику его последнее серебро, чтобы заплатить портнихе за бальное платье, она добивается этого так же «естественно», как и ее сестра. Ибо дочери Горио свято верят, что любая их прихоть является единственно важной.

А коль скоро выясняется, что отец уже неплатежеспособен, то и интерес к нему так же «естественно» исчезает.

Но и на краю страшной бездны отец Горио продолжает наивно верить в то, что купить можно все — даже любовь своих дочерей. Эта вера напрочь затмевает любые понятия о человеческом достоинстве, о котором, впрочем, Горио не имеет ни малейшего представления. Поэтому трагический конец обманутого в своих лучших чувствах отца только условно можно назвать трагедией. Ибо даже на смертном одре представление отца Горио о человеческом достоинстве сводится к одному: все дело в деньгах! В предсмертном бреду, брошенный своими дочерьми, Горио шепчет: «Напишите им, что я оставляю в наследство миллионы!

Честное слово! Я поеду в Одессу делать вермишель!»

Судьбу отца Горио порой сравнивают с трагедией шекспировского короля Лира. Действительно, в сюжетах этих произведений много общего. Но характеры главных героев не имеют между собой никакого сходства.

Король Лир, пройдя через предательство своих дочерей, остается трагически величественным. Осознав свои ошибки, он не только не теряет своего достоинства, но обретает истинную мудрость. Прозрение выстрадано королем Лиром ценой жестоких душевных мук, поэтому его образ трагичен в высоком значении этого слова.

Бальзаковский же герой скорее жалок. И даже горестные сетования отца Горио в минуты просветления о гражданских законах и правосудии, о погибающем отечестве страшны своей наивностью: ко всему прочему, теперь он верит еще и в то, что дочерей можно заставить силой любить отца, с помощью жандармов! «Дочки, дочки!.. Я хочу их видеть! Пошлите за ними жандармов, приведите силой! За меня правосудие, за меня все — природа, гражданские законы!

Я протестую! Если отцов будут топтать ногами, отечество погибнет!»

Печальны заблуждения отца Горио, печален и страшен его конец. Герцогиня де Ланже, в присутствии Растиньяка рассказывая историю отца Горио и его дочерей, хладнокровно завершает ее словами: «Конечно, все это кажется ужасным, а между тем такие случаи мы наблюдаем каждый день».