Творчество Пастернака

Если правда, что художник творит затем, чтобы люди полюбили его самого, а на это намекает строка, ставящая перед поэтом задачу «привлечь к себе любовь пространства», — то Пастернак не только в литературе, но и в жизни весь был таким творчеством.

Есть что-то общее между творчеством его отца — замечательного русского живописца Леонида Пастернака и его собственным. Художник Леонид Пастернак запечатлевал мгновение: он рисовал повсюду — в концертах, в гостях, дома, на улице, — делая мгновенные зарисовки. Его рисунки как бы останавливали время.

Его знаменитые портреты живы до необычайности. И ведь, в сущности, его старший сын Борис Леонидович Пастернак, делал то же самое в поэзии — он создавал цепочку метафор, как бы останавливая и обозревая явление в его многообразии. Но многое передалось и от матери: ее полная самоотдача, способность жить только искусством.

В самом начале поэтического пути, в 1912 году, Пастернак нашел для выражения своей поэзии очень емкие слова:

И, как в неслыханную веру, Я в эту ночь перехожу, Где тополь обветшало — серый Завесил лунную межу. Где труд как явленная тайна, Где шепчет яблони прибой, Где сад висит постройкой свайной И держит небо пред собой. .

Чтобы включиться в поэтическую жизнь Москвы, Пастернак вошел в группу поэтов, которую возглавлял Юлиан Анисимов. Группа эта называлась «Лирика». И первыми напечатанными стихами оказались те, что вошли в сборник «Лирика», изданный в 1913 году.

Стихи эти не включались автором ни в одну из его книг и не перепечатывались при его жизни.

Мне снилась осень в полусвете стекол, Друзья и ты в их шутовской гурьбе, И, как с небес добывший крови сокол, Спускалось сердце на руку к тебе. Но время шло, и старилось, и глохло, И паволокой рамы серебря, Заря из сада обдавала стекла Кровавыми слезами сентября. Но время шло и старилось.

И рыхлый, Как лед, трещал и таял кресел шелк. Вдруг, громкая, запнулась ты и стихла, И сон, как отзвук колокола, смолк. Я пробудился.

Был, как осень, темен. Рассвет, и ветер, удаляясь нес, Как за возом бегущий дождь соломин, Гряду бегущих по небу берез.

В 1914 году выходит его уже самостоятельный сборник, названный им » Близнец в тучах «. Сборник не привлек к себе особого внимания. Лишь Валерий Брюсов одобрительно о нем отозвался.

Сам Пастернак говорил: «Я старался избегать романтического наигрыша, посторонней интересности. Мне не требовалось громыхать их с эстрады… Я не добивался отчетливой ритмики, плясовой и песенной, от действия которой почти без участия слов сами собой начинают двигаться ноги и руки.

Моя постоянная забота обращена была на содержание. Моей постоянной мечтою было, чтобы само стихотворение нечто содержало, чтобы оно содержало «новую мысль или новую картину «. Стихи, написанные в те годы, частично были включены затем Пастернаком в цикл «Начальная пора» — цикл, которым обычно стали открываться его сборники стихотворений.

Я рос. Меня, как Ганимера, Несли ненастья, сны несли. Как крылья, отрастали беды И отделяли от земли. Я рос.

И повечерий тканых Меня фата обволокла. Напутствуем вином в стаканах, Игрой печального стекла…

В 1917 году еще до Октябрьской революции, вышла с цензурными изъятиями вторая книга стихов «Поверх барьеров «. Эти книги составили первый период творчества Пастернака, период поиска своего поэтического лица. Ранний Пастернак стремился к «материальной выразительности » в рамках «объективного тематизма «, и это прежде всего осуществлялось в структуре образа.

Поэтический образ соответствует действительности, но соответствие это — особого свойства. Образ строится на ассоциативном сближении предметов, явлений, состояний. Он конкретен в локальных пределах темы и одновременно передает внутреннюю целостность, нерасчленимость жизни.

Завершается ранний период стихотворением «Марбург».

…одних это все ослепляло. Другим- Той тьмою казалось, что глаз хоть выколи. Копались цыплята в кустах георгин, Сверчки и стрекозы, как чашки, тикали. Плыла черепица, и полдень смотрел, Не смаргивая, на ковш.

А в Марбурге Кто, громко свища, мастерил самострел, Кто молча готовился к Троицкой ярмарке…

Можно сказать, не принижая ряда других, может быть, даже более совершенных по тому времени стихотворений, что именно в » Марбурге» Пастернак увидел жизнь» по — новому и как бы впервые», то есть достиг зрелой оригинальности поэтической мысли.