Угрожает ли научный прогресс человечеству?

«Будущее светло, оно прекрасно. Любите его, стремитесь к нему,

Переносите из него в настоящее все, что только сможете перенести».

Н. Г. Чернышевский

Каким будет мир после нас?

Людовик XIV говорил: «После нас — хоть потоп». Но как-то не хочется жить в мире, который исчезнет «после нас», и незачем строить дома и сочинять стихи, и не для кого думать о завтрашнем дне. Но мы думаем — все, от великих мыслителей до простых рабочих: «Каким будет мир после нас?»

Удивительно, но жители самой богатой страны мира полны пессимизма, и это проявляется буквально во всем. Смотрим кино: на одичалой Земле сражаются то за горючее, то за что-то другое свирепые банды человекоподобных мерзавцев, давно и прочно забывших, что такое человечность. На невероятных звездолетах из космоса прилетают aliens, чтобы захватить Землю, превратив ее обитателей в рабов или трупы. Разумные машины поднимают мятеж против своих создателей, а по временным колодцам перемещаются терминаторы, чтобы убивать.

Дым, грохот, смерть, бандитизм… Зелень травы и леса — что-то вроде сказки, планета давно и навсегда превратилась в вонючую свалку, и в отравленных водах морей и рек смертельно опасные мутанты давно и навсегда вытеснили все живое. Достижения техники кино делают все это таким правдоподобным, что не хочется жить, зато тянет пристрелить изобретателей и сумасшедших профессоров, напускающих на нас своих чудовищ.

Остановить прогресс!!!

Средство есть — и оно уже не раз испытано человечеством. Надо просто уничтожить книги, сжечь их, заставить людей — хоть бы и под страхом смерти — предать книги новым пожарным, тем, кто не гасит, а разжигает огонь. 451 градус по Фаренгейту — температура воспламенения бумаги. Вместо книг — экран телевизора во всю стену, вместо чуда счастливо найденного слова — невразумительные стандартные диалоги:

— Я тебя люблю.

— Я тебя тоже люблю! Ты в порядке?

— Да, я в порядке. А ты в порядке?

— Да, я в порядке.

Можно вставлять свои реплики: содержание настолько бессмысленно, что, что бы ты ни сказал, сойдет. Люди отвыкли читать и думать, им по телевизору скажут, кто талант, кто звезда, счастливы ли они… Неведомо, почему в мире Брэдбери запрещены книги и чтение, но скорее всего по двум причинам: обыватель перепуган «накладными расходами» технической цивилизации, а «элита» использовала этот страх, чтобы навеки убрать из жизни общества самую возможность конкурентов, надела на обыкновенных людей «намордник на мысли».

Кто-то и где-то продолжает изобретать и открывать, но изобретен кибернетический убийца, бегущий по следу человека, осмелившегося любить книгу. И вот у костров в ночи сидят люди, добровольно отрекшиеся от себя и своей жизни, чтобы сохранить Книгу. Человек — Библия. Человек — «Гамлет».

Человек — Стихи Браунинга…

Люди, выучившие книгу наизусть и несущие ее в неведомое будущее, когда человечеству снова потребуется книга.

Каким будет мир после нас?

По-моему, Брэдбери, как и его герои, тоже напуган нашей технической цивилизацией: слишком дорого обходятся Земле и самому человечеству ее достижения. И слишком отвратительно применение любых открытий. Так что же нам делать?

Каким оставить мир после себя?

Мне кажется, дело не в технике, не в открытиях, а в нравственности человека. Человеческое любопытство, духовное стремление заставляет человека изобрети самолет, а сидящий в нас шимпанзе нагружает крылья бомбами. Чтобы облегчить труд шахтера, создается динамит, а свирепые инстинкты начиняют взрывчаткой снаряды. Нет смысла останавливать технический прогресс, нет смысла запрещать книги — это только даст волю животной сущности человека. И тогда, возможно, сбудутся мрачные ужасы современной антиутопии.

Но скорее всего, не будет вообще ничего: мы уничтожим свой мир.

Я не знаю, как добиться того, чтобы каждый Homo Sapiens задумался над будущим планеты и понял, что оно зависит не от того, какую новую машину придумает человек, а от того, как и на что он ее применит. От того, насколько человек будет разумным. Мне кажется, что отказавшийся от страсти к потреблению Сергий Радонежский более человек будущего, чем наш «новый русский», который на поверку в конце XX века живет тем, от чего Люди отказались три столетия назад. Страшна не палка в руке, но мысль, позволяющая опустить ее на голову другого человека или на животное.

Убивая в себе инстинкты зверя и воспитывая в себе Человека сейчас, мы создаем будущее. Оно пугает вас? Оно вселяет в вас надежду?

Каким будет мир после нас?