В человеке все должно быть прекрасно — нравственный кодекс А. П. Чехова

Считают, что в момент дестабилизации культуры, расцвета «сложности» Ф. М. Достоевского творчество А. П. Чехова являлось необходимым противовесом. Человеческая аксиоматика, на первый взгляд действительно проста и при этом крайне естественна. Она лежит не в плоскости религиозных или философских умозрений, а в сфере практической нравственности: «Мое святая святых — это человеческое тело, здоровье, ум, талант, вдохновение, любовь и абсолютная свобода, свобода от силы и лжи в чем последние две не выражались».

Ценностная система Чехова — драматурга родилась осмысления фундаментальных свойств потребностей человека вообще — любого и во все века. Чехов говорил, что прекрасное не «вне», но в самой жизни, что прекрасное — зерно человека. Чеховская проблематика — не в постановке вопросов о том, что есть добро, а в том, на сколько конкретная жизнь конкретных людей отвечает простым, изначальным, непреложным нравственным ценностям. Иерархичность общества. Разобщенность, пропитавшая все поры человеческих отношений, и не действенность, инфляция прежних ценностей, связующих начал — важнейшие факторы, под влиянием которых в чеховском мире происходит формирование личности или, напротив, деформация, обезличивание, опошление человека. Реалистический принцип — изображать человека «не ангелом, не злодеем» — осуществлен у Чехова в своей, предельно завершенной форме.

О почти каждом его персонаже трудно судить однозначно и с уверенностью: искренен он или нет, правдивый или лживый, умный или глупый, сильный или слабый, добрый или злой. И мы, читатели, почти ни когда не знаем наверняка, что в герое перевесит. Неординарность, спутанность, смешанность, разных начал чеховском персонаже идет не от силы, а, напротив, как обличает Л. А. Колобаева, «от слабости — от путаницы жизни, от слабости самосознания личности» (36,39). Все это объясняется исторически, особенностями русской общественной жизни 90-х и 900-х годов, с предельно обострившимися в ней чертами переходности разных форм жизни и умонастроения. Герой в мире Чехова часто пребывает в плену чужих слов и мыслей, чужих идей, навязанных ему окружением, властью господствующих общественных институтов, их традицией, предписаниями и условностями.

Порабощеность всем этим — то серьезное зло, от которого страдает личность и от которого в состоянии освободится лишь через самостоятельный опыт и его осмысление. Важнейшим источником «неладного» в человеке Чехов считает спутанность его односторонними представлениями о жизни, узкими целям, стереотипами механически усвоенных убеждений, оценок и правил поведения, слепой верой в привычные отжившие авторитеты — порабощеность личности всякого рода идеологическими и моральными «призраками», в создании и преодолении которых художник видел первое и необходимое условие освобождения человека. «Важны не забытые слова, не идеализм, а сознание собственной чистоты, т. е. совершенная свобода души Вашей от всяких забытых и не забытых слов, идеализмов и прочего.

Нужно веровать в бога, а если веры нет, то не занимать ее место шумихой, а искать, искать, искать одиноко, один на один со своей совестью…» — писал Чехов в письме к В. С. Миролюбову 17 декабря 1901 года. Чехов глубоко чувствует груз всяческих иллюзий, искажающих личность в современном ему обществе, но ни когда не исходит из их неустранимости, и никогда не примиряется с ними, исследуя в своем творчестве, особенно крупно в пьесах. Способность к развитию, изменению, внутреннему движению героев Чехова, также как у других классиков русской реалистической литературы, — признак и критерий жизнеспособности, духовного здоровья и красоты личности. Красота, по Чехову, — и часто используемый обладательницами не по своему природному «божественному» назначению. Это то, что озаряет пусть на мгновение, жизнь, сто дает импульс света и что, даже не присутствуя в этом мире, незримо развивается в его пределах.

Красота у Чехова — идея высшей гармонии, основа, суть божественно-человеческого бытия. В понимании писателя счастье, во-первых, — это весь процесс жизни, если она приносит человеку удовлетворение, сознание ее правильности. Во-вторых, счастье рукотворно, в большой мере зависит от условий самого человека. В — третьих, счастье зависит от обстоятельств, в которые человек поставлен. Многие из этих обстоятельств не предназначены для одного человека. Первый шаг к становлению личности в героях Чехова, по наблюдению Л. А. Колобаевой, «совершается через духовный труд самоотрицания, когда человек, освобождаясь от самообмана, от иллюзий на свой собственный счет, поднимается до способности обвинить в своих жизненных неудачах не других, а самого себя».

Искание правды, Бога, души, смысла жизни, Чехов совершал исследуя не возвышенного проявления человеческого духа, а нравственной слабости, падения, бессилия личности. Через испытание веры прошли все русские писатели, ощущавшие свое творчество как исполнение долга, завещанного от Бога. Напряженный поиск смысла жизни становится основным содержанием бытия чеховских героев. «Мне кажется, говорит героиня «Трех сестер», Маша, — человек должен быть верующим или должен искать веры, иначе жизнь его пуста, пуста… Жить и не знать, для чего журавли летят, для чего дети родятся, для чего звезды на небе… Или знать, для чего живешь, или это все пустяки, трын-трава».

Требованиям морально-эстетического кодекса писателя является вера в человека, которому предает самостоятельно жить, делать самостоятельный выбор: «Жизнь дается один раз и хочется прожить ее бодро, осмысленно, красиво. Хочется играть видную, самостоятельную, благородную роль, хочется делать историю…» (А. П. Чехов).