Величие человека в киноповести А. Довженко «Очарованная Десна»

А. Довженко, одаренный талантом «пылать в огне своих страстей», вознамерился открыть миру свою Украину, ее народ в величии души и бессмертии своей родословной, своей исторической жизни. В своей киноповести «Очарованная Десна» он заявляет: «Я сын своего времени и весь принадлежу современникам своим». Поэтому и не удивительно, что его произведение стало настоящим гимном красоте человеческих сердец, нелегкой работе человеческих рук, гимном таланта человеческого.

Сама «очарованная Десна» делает человека волшебником, открывает перед ним странный мир «первой радости», «и переживания, и чары первых увлечений детских». В каждом растении, в каждом животном, в каждой тучке видит маленький белоголовый Саша что-то замечательное, кажется ему, что разговаривают и кони, и верная собака Пират, и вообще все вокруг: «Все жило в моих глазах двойственной жизнью. Все звало к сравнению, все было чему-то подобное, давно где-то виданное, вообразимое и пережитое».

Озираясь в прошлое с высоты прожитых лет, из далей пройденных дорог, вспоминает Александр, бывший беззаботный Саша, «незабываемые чары детства»: «Грустно человеку, когда высыхает и слепнет воображение, когда, оборачиваясь к наиболее дорогим источникам детства и отрочества, ничего не видит он дорогого, небудничного, ничто не греет его, не будит радости, ни человечной печали». Не такой Саша, согревает его замечательная красота «очарованной Десны», согревает человечность, моральная красота, духовность его родителей, деда, прадеда, прабабушки, дяди. Это его мир, в котором среди несогласий, среди несчастливой жизни, которая убивала наилучшие чувства своей будничностью, бедностью, не умерли ни любовь, ни уважение к живой природе, делая людей более богатыми и шедрыми. Сколько гордости ощущается в рассказах об отце, о деде Семене, о дяде Самойле!

Вспомним деда Семена, чумака, который даже «пахнул…теплой землей и немного мельницей». Кажется, что запах навсегда въелся в неугомонные руки этого неутомимого работника. Для Саши «дед был…очень похожим на Бога». Моральная красота и духовное величие этого человека — это пример для наследования, так как все живое тянулось к его искреннему сердцу, к натруженным рукам:

«Грибы и ягоды собирал он в лесу лучше всех нас и разговаривал с конями, с телятами, с травами, со старой грушей и дубом — со всем живым, что росло и двигалось вокруг». Замечательный рассказчик, он очаровывал ребятишек своими сказками и повествованиями, так как сам был будто сказочный герой, который вышел из седой давности, чтобы изменить этот серый, будничный мир, чтобы его улучшить, согревая теплом своего сердца, любовью ко всему живому.

Бедный, задавленный нуждами, но богатый душой, дед навсегда остался в памяти белоголового Саши, а со временем выдающегося писателя и режиссера, как идеал духовности и человечности. А отец! «Много видел я красивых людей, но такого, как отец, не видел», — говорит восхищенный Александр Довженко. Был его отец «с какой-то внутренней высокой культурой мыслей и чувств», был несокрушимым, твердым, но гуманным человеком. Печаль глубоко засела в его глазах, ведь висели на нем «тяжелые кандалы неграмотности и несвободы».

Был красив во всем и всегда: или ел, или шутил, или косил и сеял, или гремел на мать или на деда, или шел пьяный из кабака, или тогда, когда его беспощадно били полицаи, — все равно был красив извне и внутренне. Надолго запомнил маленький Саша те тоскливые слова, которые проговаривал над мертвыми деточками своими его отец: «Ой, сыновья мои, сыновья! Детки мои, соловушки!..

И чего же так рано отпели…». Дети были его «соловушками», а со временем и «орлятами», так как взлетали их крылья высоко в небо, ведь свои крылья были сломаны бесконечной работой и тяжелой бедностью.

Пишет Александр Довженко: «С него можно было писать рыцарей, богов, апостолов, великих ученых, он годился на все». Много работал, много сделал доброго на своем веку. Навсегда остался он в памяти признательного сына, и склоняет голову перед ним, перед его моральной красотой и духовным величием Александр Довженко. Мать, замечательная мать, что была задавлена вечной бедностью, не выходит из сердца Александра Довженко.

Тяжелой трагедией, как и для отца, становится для нее смерть детишек. Были и остались они для нее дорогими сердцу «соловушками», любила она их, растила, отдавала все свои силы, чтобы росли они счастливыми. «Долго, не один десяток лет будет провожать меня мать, смотря сквозь слезы на дорогу, долго будет крестить меня и будет стоять с молитвами на звездах вечерних и утренних, чтобы не взяла меня ни снопа, ни сабля, ни клевета лихая». Мать для белоголового Саше — это будто мать всех людей, которая обняла своими неутомимыми руками весь белый свет.

Дядя Саши, дядя Самойло, имел особый талант, «он был такой великий косарь, что соседи забыли даже его фамилию и звали его Самойло-Косарь…». Любовь к работе — главная черта этого человека. Любовь к работе, которая неразрывно связана с его духовным величием, с его любовью к живой природе. Невозможно представить себе Александра гневным и злым. Как и его родителей, деда, дядю, которые прошли длинный жизненный путь в трудной ежедневной работе, в неурядицах, во тьме, в плачах и печали.

Тлели неясные мечты, и терялись в напрасных ожиданиях, чернели в ссорах и водке. Но, несмотря на это, сумели они передать детям свою любовь, сумели стать для них замечательным примером моральной красоты и духовного величия, «так, будто все были родившиеся для любви и имели все талант к ней». И это осталось навсегда в сердцах их детей.