«Великое Зерцало»

Для «Великого Зерцала», как памятника католического по своему происхождению, характерна та роль, какая отводится в нем богородице, выступающей здесь в качестве благодетельницы человеческого рода.

В отличие от византийских легенд западные легенды, в которых фигурирует богородица, отличаются часто изяществом фабулы, психологизмом и относительной свободой и смелостью в трактовке темы, порой сближающих эти легенды со светской новеллой. Так, например, в повести о том, как богородица избавила некоего юношу от любовного искушения, присутствуют те же мотивы, что и в романсе Пушкина о бедном рыцаре. Некий молодой воин, красивый и целомудренный, по наущению дьявола, разжегся страстным влечением к своей госпоже, в котором, мучаясь, пребывал целый год. И, отвергши стыд, он признался в своей страсти госпоже, но так как она, будучи честной женщиной, сурово отнеслась к его признанию, он стал еще больше страдать и обратился со слезами за помощью к некоему старцу-пустыннику, к которому имел обыкновение ходить за советом.

Старец велел юноше в течение года с молитвой стократно воздавать ангельскую хвалу богородице, и тогда он получит желанное облегчение. Так и поступал юноша в течение года. Когда прошел год, он сел на коня и с обычной молитвой отправился в ближнюю церковь. Выходя из церкви, он увидел прекрасную жену, красотой своей превосходящую всех жен, и та держала за узду его коня. «Понравилась ли тебе красота моя?»-спросила она его; он же отвечал: «Никогда не видел такой женщины».- «Хочешь ли стать моим женихом?»-вновь спросила жена. «И царь был бы блажен, если бы он мог стать твоим женихом»,- ответил юноша. Тогда жена сказала: «Я хочу стать твоей невестой. Подойди ко Мне». И, дав ему поцеловать свою руку, продолжала: «Ныне состоялось наше обручение, потом же, перед сыном моим, будет брак». По этим словам юноша понял, что жена эта была богородица. И с. того часа он стал свободен от страсти к своей госпоже, так что она даже дивилась этому. Когда юноша сообщил старцу обо всем случившемся, старец, удивляясь милосердию богородицы, сказал ему, что он хочет присутствовать в день его брака. И когда настал час смерти юноши, старец явился к нему и спросил его, чувствует ли он свою болезнь. «Теперь чувствую»,- ответил он и тогда же умер, чтобы получить на небесах обещанный брак и вечное веселие.

В «Великое Зерцало» попали также и светские по духу анекдотические новеллы бытового характера. Так, в одной из них, озаглавленной «Несть гнева паче гнева женскаго, ни жестокосердия и непокорства твердейшего и неукротимаго», рассказывается следующее. Однажды, идя полем со своей женой, муж сказал, что поле хорошо покошено; жена же из чувства противоречия возразила: «Не покошено, а пострижено»-и упорно настаивала на своем. Муж не сдержался и в гневе бросил ее в воду, но, и утопая и не будучи уже в состоянии говорить, она, протягивая из воды руку, изображала пальцами ножницы, до конца настаивая на том, что поле не покошено, а пострижено.

В другой повестушке рассказывается о том, что некий Генрих, знатный и богатый человек, имел жену, которая, несмотря на то, что была добра от природы, не в состоянии была, по примеру других женщин, удержаться от того, чтобы не злоречить и не попрекать других. Однажды она стала упрекать Еву за непослушание. Муж долго уговаривал жену перестать злоречить, но, так как она его не слушалась, он, чтобы испытать ее, запретил ей купаться в грязной помойной луже, бывшей на дворе.

Жена сначала рассмеялась, недоумевая, как муж мог подумать, что ей захочется выкупаться в грязной луже, но потом, проходя мимо нее, она всегда останавливалась перед ней. В конце концов ее так стало тянуть выкупаться в запретной луже, что как-то, выходя из бани, она искупалась в ней. Узнав об этом, муж обличил жену и отнял у нее все ее наряды.

В связи с первым анекдотом в предисловии к «Speculum Magnum exemplorum» сделано указание на то, что, объясняя смысл подобных анекдотов, нужно пояснять, что рассказываемые в них случаи являются следствием вмешательства в дела людей дьявола.

В качестве одного из источников «Великое Зерцало» повлияло на формирование у нас в XVII в. очень популярного, снабженного обильными иллюстрациями сборника — так называемого «Синодика», ставшего в России с XVII-XVIII вв. своего рода народной книгой, перешедшей и в лубочную литературу. В это время обычные для старых «Синодиков» поминания умерших отступают на второй план, а на первое место выдвигаются большей частью заимствованные рассуждения и рассказы, иллюстрирующие положение о необходимости поминовения усопших, а то и просто занимательные повести религиозно-моралистического характера.

Оказало «Великое Зерцало» влияние и на некоторые жанры устной поэзии, отразившись в духовном стихе и отчасти в народной легенде.