«Вновь я посетил…»: разговор о трудном стихотворении

Этот урок я даю четвертым. Первый — любовная лирика. Второй — стихотворения, посвященные друзьям . Третий — пейзажная лирика . Это принципиально важно для того, чтобы перед чтением такого сложного для подростков стихотворения, как «Вновь я посетил…», у них был положительный настрой, чтобы им уже полюбились стихотворения поэта.

А это и не может быть иначе, если знакомство с ними начать с тех, которые наиболее близки и созвучны возрасту наших старшеклассников, — «Я вас любил…», «На холмах Грузии», «Что в имени тебе моем…». И уж никак не с «Вольности» или «Деревни» — стихотворений ранних, тяжеловесных, декларативных и устаревших по своей проблематике. О значении этих стихотворений Для своего времени и для понимания личности Пушкина я коротко рассказываю в процессе изучения его биографии, не требуя их чтения. Цель моего первого урока — помочь ребятам ощутить глубокую человечность любовной лирики поэта, полное отсутствие эгоизма и самолюбия — ни обиды, ни досады, ни слова упрека той, которая не ответила на его чувство. Только забота о том, чтобы не опечалить, не встревожить ее, только пожелание ей счастья… И в стихотворениях, посвященных друзьям и няне , — то же беспокойство о них, то же желание утешить, ободрить («И.

И. Пущину», «В Сибирь») и грусть оттого, что грустно близкому человеку . Помогаю подросткам понять и Светлую грусть поэта, которая никогда не бывает мрачной, не переходит в отчаяние. Я стремлюсь Заразить своих учеников этими светлыми чувствами.

Выбираю самые простые слова об этом, как просты они у самого Пушкина. При изучении же пейзажной лирики моя цель — заразить подростков умением видеть прекрасное, удивительное во всем, что нас окружает, даже в том, в чем мы, обычные люди, ничего особенного не замечаем, чему не умеем радоваться .

Конечно, для достижения этих целей очень важна методика. Я убеждена: она должна быть нацелена на Усиление эмоций. И я стараюсь Закрепить их. Поэтому обязательно спрашиваю после чтения стихотворений и краткого разговора о них, какое кому больше понравилось. Происходит это просто: я читаю первые строки каждого из прочитанных стихотворений и прошу поднять руки тех, кому именно это понравилось больше всех.

Оговариваю, что можно поднять руку и несколько раз, а можно не поднимать совсем. Затем прошу ребят найти строфу или строки , которые произвели наиболее сильное впечатление, и выразительно их прочитать. Это нравится ребятам, и они с интересом слушают друг друга. Потом спрашиваю, кто запомнил любимые строки . Не жалею «пятерок» за Выразительно прочитанные наизусть полюбившиеся строки.

В процессе этой несложной работы подростки вновь испытывают возникшие при первом знакомстве со стихотворениями чувства, они освежаются, усиливаются. Такую же цель я преследую, давая Домашнее задание. Оно включает обычно два-три варианта, чтобы каждый мог делать то, что ему по душе.

По лирике варианты такие.

1. Подготовить Выразительное чтение двух из прочитанных в классе стихотворений.

2. Выучить одно из них наизусть.

3. Найти одно-два стихотворения, которые понравились, из тех, что на уроках не упоминались, и выразительно их прочитать.

Последнее задание даю как обязательное в конце работы над лирикой.

Я никогда не требую Обязательного заучивания наизусть. Принудительное заучивание зачастую вызывает лишь скуку, отталкивает от поэзии, особенно ребят со слабой памятью. Однако я стимулирую желание запоминать любимые стихотворения отличными отметками. И обязательно подсказываю нетрудный, неутомительный метод запоминания. Я говорю ребятам: старайтесь запоминать так, как это происходит в жизни, у взрослых людей, любящих поэзию.

Они же не зубрят по строчкам, а просто перечитывают полюбившееся много раз, читают вслух своим детям, друзьям, и постепенно что-то запоминается. Вот и вы делайте то же самое. И не обязательно запоминать стихотворение за один день… При таком подходе к концу изучения творчества поэта большинство ребят что-то наизусть знают.

Одни больше, другие меньше. Пусть не все. Зато ни у кого не отбита охота читать и запоминать стихи…

После такой работы, когда ребята уже «вошли» в Пушкина, можно приступать к «Вновь я посетил…». Перед чтением я предупреждаю ребят, что стихотворение сложное, написано белыми стихами , в нем много описаний природы. Говорю и о том, что сложно оно для подростков и из-за их возраста: они жить начинают, а в стихотворении переданы чувства человека, который уже много пережил.

Поэт написал его за полтора года до смерти, и в эти такие мучительные для него годы чувствовал близость конца. «Вы можете спросить, — говорю ребятам, — зачем тогда предлагается вам это стихотворение, раз в нем идет речь о вещах, от вас как будто бы далеких». И привожу слова Белинского о том, что настоящий человек понимает любого другого человека: ему «внятен и радостный крик дитяти при виде пролетевшей птички, и бурное кипение страстей юноши, и мудрая сосредоточенность старца… Ведь тот, кто понимает исключительно тех, кто похож на него, понимает, в сущности, только самого себя».

Предлагаю школьникам представить себе, что было бы, если бы, допустим, старики понимали только стариков, матери — только матерей, подростки — подростков… Как бы мы могли общаться, делать что-то вместе, быть справедливыми? «Поэтому, — говорю, — давайте постараемся понять автора этого стихотворения. И нам откроется что-то важное для нас всех…»

Так поставленная цель понятна и близка подросткам, потому что она жизненна, то есть отвечает требованиям самой жизни…

Но я еще не спешу переходить к чтению. Спрашиваю ребят, случалось ли кому-нибудь из них после долгой разлуки побывать в местах, где прошло их раннее детство. Например, в доме, из которого давно переехали. Или в деревне, где малышами проводили лето у бабушки, а потом долго не приезжали. Прошу тех, с кем это происходило, вспомнить, какие чувства они при этом испытывали.

Тут обычно наступает молчание. Это хорошее молчание — молчание раздумья. Потом кто-нибудь обязательно говорит:

— Грустно было…

— Да, конечно, это всегда немного грустно. А почему?

И опять после паузы слышу чей-нибудь голос:

— Потому что это все прошло…

— Да, чего-то уже никогда не будет, — соглашаюсь я, — что-то прошло безвозвратно. И вы сами ведь изменились. Этот старый плюшевый мишка или эта старая кукла уже никогда не доставят вам такой радости, как в раннем детстве…

А скажите, кроме грусти, еще какое-нибудь чувство было?

Ребята почти всегда откликаются:

— Радость.

— Приятно было.

— А что приятно? Приятно, что все это было, верно? Тут и грусть, и радость вместе. Вот так и у Пушкина было. Печалится он, что и сам уже не молод, и многое ушло навсегда — няни любимой уже нет в живых, не слышно ее шагов…

И вместе с тем тепло на душе оттого, что это все было, было то светлое…

Неторопливо читаю стихотворение. Где-то попутно замечаю, что медленный, неторопливый ритм соответствует неторопливой медлительности воспоминаний, мыслей. «В такт раздумьям поэта неспешно льется музыка стиха…»

Останавливаюсь на самом трудном месте — на описании скромного пейзажа . Смотрите, говорю, перед глазами поэта самое все простое, неказистое даже вроде. Ну что, кажется, особенного в «убогом неводе» или мельнице, которая «скривилась» и «насилу крылья» ворочает?

Но ведь бывает, что нам милы самая обыкновенная улица или старый, невзрачный даже Дом, если они — наши родные, если с ними связаны светлые воспоминания. Так и у поэта…

Еще вот тут надо помочь ребятам — «на границе владений дедовских»… Тут просто пересказываю, чтобы зрительно себе все это представили, а то ведь не понимают, что за «угрюмый товарищ» такой , что за «старый холостяк»…

Стихотворение прочитано. Вот видите, замечаю — «и грустно, и светло». Есть мысль о смерти, она, понятно, не может быть радостной. Спрашиваю ребят: «Что утешает поэта, что дает душе его некий свет даже при этой печальной мысли?»

Ребята обычно отвечают:

— Что будут жить другие!

— Будут радоваться!

Поэта утешает мысль, что его внук пройдет мимо этих, уже выросших, деревьев, полный «веселых и приятных мыслей»…

Жизнь не остановится. Другие будут радоваться жизни. Сообщаю, что, когда будем читать Роман » Евгений Онегин», найдем эту же светлую мысль в одном из лирических отступлений. Там Пушкин скажет: «…наши внуки В добрый час из мира вытеснят и нас…» Каким светлым, добрым чувством пронизано стихотворение… «А скажите, как по-вашему, каким нужно быть человеком, чтобы испытывать такие вот чувства?» — спрашиваю подростков.

И слышу в ответ: «Добрым! Который умеет радоваться за других!» Да, добрым, не эгоистичным человеком нужно быть для этого. Такой человек всегда видит в жизни светлое. И даже горькие мысли, горе ему легче преодолевать. Потому что он способен переключаться на радости и горести других.

И эта способность может даже спасти человека. А теперь прошу найти в начале стихотворения один совершенно удивительный эпитет! Удивительный тем, что передает такое необыкновенно благородное, светлое отношение Пушкина к жизни… Обычно кто-нибудь этот эпитет находит — «два года Незаметных «. Сказать так о годах ссылки, которые тогда казались такими томительно долгими!

Почему же теперь поэт называет их незаметными?

— Что уже прошло, не кажется таким тяжелым!

— Потому что не все было плохое, была и радость, — скажут подростки.

Да, есть люди, которые, если наступает трудное время, так падают духом, что уже не видят ничего хорошего вокруг. Пушкин умел ценить все светлое, что давала ему жизнь, и тяготы жизни это хорошее не заслоняли. Ребята вспоминают, какие радости были у Пушкина в Михайловском.

И няню, и встречу с Пущиным, и счастье творчества, и прекрасную природу, и А. П. Керн…

Затем, как обычно, все перечитывают стихотворение и находят места, которые больше понравились. Обычно читаются начало и конец. Не часто, но бывает, что звучит и «вот холм лесистый…».

На дом задаю подготовить выразительное чтение стихотворения, а по желанию — выучить наизусть особенно понравившееся место.

После такой работы над стихотворением оно становится у ребят одним из любимых.