«Возвращение» краткое содержание рассказа Платонова

Гвардии капитан Алексей Алексеевич Иванов, прослужив всю войну, отбывал домой. В части простились с ним «с уважением, музыкой и вином». Сослуживцы проводили его на вокзал, но поезд до глубокой ночи так и не пришел.

Вокзал был разрушен, ночевать было негде, и Иванов вернулся на ночлег в родную часть. Его вновь провожали песнями и застольем, вновь отвезли на вокзал, но поезд не пришел. Возвращаться в часть опять офицеру показалось неудобным, и он остался ждать на перроне. Там он заметил женщину, которая накануне тоже ждала поезд. Подойдя ближе, Иванов увидел, что это Маша — «дочь пространщика».

Так она всем представлялась, но во время войны служила в части помощником повара. Теперь она возвращалась в родной город.

Бывшие сослуживцы ехали вместе в поезде двое суток, и Иванов узнал о Маше все: ее родители были угнаны в плен и погибли, а на родине остались ее тетки и двоюродная сестра, но девушке боязно с ними встречаться. Когда она стала выходить на своей остановке, Алексей взял ее вещи и вышел вместе с ней, отметив у коменданта станции остановку.

Через два дня Маша провожала его домой, а Иванов с сожалением говорил, почему они не встретились раньше. Маша осталась на перроне в слезах, а капитан навсегда увез в своей памяти образ девушки с волосами, которые пахнут осенними листьями.

Дома его ждала жена Любовь Васильевна. Она получила телеграмму от мужа, что он едет домой, три дня встречала сама все поезда, прибывшие с фронта, но на шестой день на вокзал пришел одиннадцатилетний сын Петр. Он напомнил Иванову «маленького, небогатого, но исправного мужичка».

Сын удивился, что у отца только вещмешок и так мало орденов.

На крылечке дома их встретила жена с маленькой дочкой Настей. Дочь не узнала отца, испугалась и заплакала, но Петрушка сурово одернул ее. Он в доме стал настоящим хозяином: растопил печь и всеми командовал. Подгонял сестренку, чтобы чистила картошку, покрикивал на мать, что долго возится с тестом, даже на огонь ворчал, что горит неровно. Иванова удивляла взрослость сына, но больше нравилось, как хлопочет маленькая Настя.

Он расслабленно вдыхал знакомый запах дома, который забыл за четыре года войны.

Алексей стал расспрашивать жену, как они жили без него. Она стеснялась, как невеста: краснела, а лицо принимало испуганное выражение, ведь Люба отвыкла от мужа. После она даже заплакала, рассказывая, как ждали его и боялись, что его убьют на войне.

Родной дом показался Иванову странным и непонятным после четырех лет отсутствия. От этого он испытывал неловкость, а еще стыд, что дети и жена не вызывают в нем прежней любви. Он твердо решил: нужно скорее поступить на работу и зарабатывать деньги.

Тогда он сможет помогать Любе воспитывать детей, а его первенец будет, как все другие дети, читать книжки и бегать с ребятами, а не командовать у печки с рогачом.

Еще капитан замечает, что дети не съедают весь пирог: Петр не ест, чтобы Настя тоже много не ела, а Настя прячет кусок пирога для «дяди Семена». Иванов стал расспрашивать, кто это, а жена сказала, что это Семен Евсеич, он ходит к их детям «отогреться душой», ведь вся его семья погибла в Могилеве.

После ужина легли спать, но Петр, который обычно спал очень чутко, проснулся и невольно стал слушать разговор отца с матерью. Иванов добивался от жены признания в том, зачем ходил к ним этот немолодой уже сосед Семен Евсеич. Муж думал, что его привлекала миловидная внешность Любы, а еще считал, что жена искала расчет в этих отношениях, ведь Семен служил по снабжению материальной части на их заводе и приносил детям конфеты, сахар, белую муку.

Люба, оскорбленная подозрениями мужа, с горечью утверждала, что у Семена Евсеича «сердце хорошее», что у него на душе лучше становится, когда он заботится о других, «тогда он не так сильно тоскует о своей мертвой семье». Он даже Петру и Насте все время рассказывал об их отце, хотя не знал самого Иванова лично, но говорил, что тот воюет и страдает за них, чтобы они не забыли отца и любили его.

Когда началась война и Алексея забрали на фронт, Любе пришлось работать день и ночь, она стала страшная и худая, а маленькие дети были одни в холодном доме голодные. Тогда и пришел к ней Семен Евсеич помочь с детьми. Люба согласилась, ведь им не так боязно одним будет, да и время с ним быстрее идет, а она так тосковала по мужу и ждала его возвращения с фронта.

Еще сказала Люба, что напоминала она соседу его погибшую жену, он даже поцеловал ее дважды в щеку, чтобы вспомнить, что значит любить женщину.

Алексей вновь хотел уличить жену в измене с «Сенькой-Евсейкой», но Люба твердо сказала, что у нее с ним ничего не было. После призналась, когда ее душа совсем умирала, она потянулась к одному эвакуированному, который работал у них инструктором райкома профсоюза, и однажды они стали близки. Но Люба сразу поняла, что только с Алешей, своим мужем, она может быть счастливой и отдохнет.

Она попросила мужа жить с ними, иначе она не сможет спасти себя для детей.

Иванова задело признание в измене. Он в гневе раздавил стекло в керосиновой лампе, а после стал кричать, что разбудит детей и расскажет, какая у них мать. Настена проснулась и запросилась к маме, а Петрушка рассказал отцу историю дяди Харитона.

Когда он вернулся с войны, то узнал, что его жена Анюта ему изменяла. Они долго ругались, но потом Харитон сказал, что у него на войне тоже было много других женщин. Он предложил Анюте забыть об этом и начать заново семейную жизнь.

Сейчас они живут хорошо, но дядя Харитон как-то признался Петру, что не было у него на войне никого.

Отец задумался об этом, а измученный Петрушка уснул. Когда он проснулся, был уже день. Он увидел, что ни отца, ни матери дома нет. Он велел Насте быстро одеться и повел ее на улицу. В это время Иванов на вокзале уже выпил двести граммов водки и решил уехать к Маше.

Он сел в поезд, но напоследок хотел посмотреть на свой дом, где остались жена и дети. Он увидел возле переезда фигурки двух детей, бежавших и протягивавших к нему руки.

Мужчина понял, что это его дети — Петрушка и Настя. Он вдруг почувствовал, что его сердце как будто пробилось наружу, «заполнив все его тело теплом и содроганием». Тогда он взял свой вещмешок и, спустившись на нижнюю ступень вагона, сошел с поезда на ту песчаную дорожку, по которой бежали к нему его дети.