Впечатляющая сила реализма в романе «Горячий снег»

В диалектике характеров и обстоятельств открывается главный принцип художественной типизации в творчестве Юрия Бондарева: коллизия характеров служит средством сцепления особенного и общего. Источником движения при этом, как мы видели в только что цитированном отрывке, становится единство и борьба противоположностей, а результатом — качественное преобразование индивидуальности.

Человек, вполне уже сложившийся и достаточно определенный, оставаясь самим собою, мог при этом неожиданно открыться с неведомой и непредполагаемой полнотой, как это было с Бессоновым. В трагическую минуту он обнаружил такую, казалось бы, не свойственную ему сторону характера, которая как раз и была необходима для постижения его истинной глубины. Оказалось, что Бессонов — человек, которому не чужды естественные человеческие переживания и душа его не защищена от сострадания.

Бывало и по-другому: характер, не совсем еще определившийся, но по-своему ясный, стремительно и резко обретал нравственно-психологическую монолитность. Так случилось с Кузнецовым, повзрослевшим на двадцать лет в ходе трагического, скачкообразного познавания мира.

Часто характеры, с виду вполне понятные, неожиданно менялись, становились сильнее или, наоборот, надламывались. Слетели внешняя, напускная бесшабашность и безответственность с Уханова; Дроздовский, выглядевший таким прямым и прочным, как тугая струна, надорвался, сдал. Обстоятельства между жизнью и смертью пе терпели ничего фальшивого, иллюзорного, искусственного. Потому-то, пройдя сквозь одни и те же испытания, Уханов и Дроздовский, сбросившие внешнюю мишуру, открылись по-разному, соответственно своей истинной сущности.

Вот почему характеристика персонажей в художественной структуре бондаревских романов играет важнейшую роль, привлекает к себе его основные усилия. Движение художественной мысли всегда так или иначе обусловлено драматизмом характеров, что позволяет вычленить центральное звено повествовательной цепи: в «Батальонах» это судьба Бориса Ермакова, в «Последних залпах» — Дмитрия Новикова, в «Тишине» — Сергея Вохминцева, а затем Кости Корабельникова, в «Родственниках» — Никиты и Валерия.

Есть такие звенья и в «Горячем снеге». Но ни «Горячий снег», ни другие романы Юрия Бондарева, приблизившие к нам крупным планом главных героев, открывшие нам диалектику их души, не назовешь моно романами. Как бы выразительно, пластически точно и драматически действенно ни были выписаны в них центральные фигуры, художественную гармонию целого мы постигаем только в совокупной жизни всех действующих лиц, сращенных единством драматических обстоятельств. Все они — и те, кто в центре, и только ненадолго промелькнувшие перед глазами — создадут впечатляющую картину, из которой без ущерба для ее достоверности и полноты не может быть удалена ни одна подробность.

Сложная система художественных образов и конфликтов в военной прозе Юрия Бондарева подчинена, как мне хотелось это показать, разработке и анализу характеров, их внутренним коллизиям, обусловленным обстоятельствами военной жизни. Сражение на речке Мышковой, создавая общие для всех обстоятельства, стимулировало одновременно и драматизм индивидуальной психологии, и разностороннее развитие богато выраженного морально-этического содержания «Горячего снега». Содержания, не сводимого к частному случаю или стихийному стечению обстоятельств, но охватывающему движение истории, а следовательно, диалектику объективной действительности.

Единство и борьба таких тесно сплетенных на войне противоположностей, как жизнь и смерть, бесстрашие и малодушие, становилось почвой для постановки вопросов философского характера и для качественного обновления характеров главных героев — людей, во всех отношениях чрезвычайно различных и в силу этого различия как бы поляризующих два источника драматического развития фабулы. Один из ее полюсов — Ставка, командующий армией, определяющие задачи глобального масштаба, предрешающие дальнейшую судьбу войны; другой — артиллерийская батарея, практически выполняющая эту общую задачу на своем огневом рубеже. Батарея, в которой командуют взводами совсем юные лейтенанты.