Значение творчества Шекспира для литературы

Гений Шекспира развился и расцвел в климате эпохи, когда совершался исторический переворот в жизни народов Европы. Порыв к освобождению из пут средневековья, раздвижение горизонтов земли и границ человеческой мысли, рождение нового идеала прекрасного в жизни и искусстве — все это отразилось и художественно воплотилось в искусстве Шекспира. Дарование его созревало в пору больших надежд, в ту пору, когда пробуждалось и крепло национальное самосознание английского народа. Но мечты и надежды гуманистов столкнулись с трагическими контрастами эпохи, с живучими кошмарами средневековья, с уродствами нарождающегося буржуазного общества. Расхождение идеала и действительности стало источником трагического в творчестве Шекспира.

Трагедия Шекспира ставит коренные вопросы своего века и, утверждая гуманистический идеал, поднимается до общечеловеческого звучания. Шекспир творил не для кучки избранных. Он черпал вдохновение в жизни народа, в его истории, в его преданиях, сказках, балладах. Народный характер театра Шекспира определил облик его драмы, ее язык, ее дыхание и поступь, ее величавое своеобразие. В творчестве Шекспира искусство средневековой Европы, достигнув своего зенита, вырвалось из душных келий затворников-одиночек, из пышных хором вельмож-меценатов, вырвалось под открытое небо и с подмостков деревянного театра заговорило с пестрой толпой горожан. Необъятно широк словарь Шекспира. Книжно-литературная стихия, изощренная поэтическая речь сочетается в его драмах с народным говором. Стих свободно чередуется с прозой.

Кипящее, рвущееся через край изобилие проявляется во всем строе мыслей и образов Шекспира. Его драма как бы стремится впитать в себя и передать людям всю полноту жизни и вместе с тем вобрать и претворить литературный опыт предшественников и современников. Здесь и виртуозное мастерство чеканного сонета, и буйная живописность площадного зрелища. Здесь и богатырский размах, который, казалось бы, по плечу лишь исполину-коллективу, и невиданное богатство мельчайших деталей, подмеченных острым глазом художника. Здесь и опыт античного театра, и поэзия старинных средневековых легенд.

Народная драма Шекспира еще не ограничена правилами и предписаниями, которым подчинятся следующие поколения писателей. Действие может охватывать целую человеческую жизнь и свободно переноситься из одного места в другое. Трагическое непринужденно сочетается с комическим. Шутовская песенка может прозвучать в сцене, полной напряженной скорби, не нарушив художественного целого. Контрасты жизни усиливают ощущение ее полноты и подлинности. В жизненную реальность шекспировской драмы иногда вторгается фантастическое (призрак в «Гамлете», ведьмы в «Макбете»). В правдивую историю человеческой судьбы могут вплестись сказочные мотивы («Король Лир»). В ходе действия свободно допускается случайность («Ромео и Джульетта»).

Но и фантастика, и сказка, и чудесные совпадения: все служит главному — выявлению правды жизненных конфликтов и человеческих характеров. Шекспир вместе со своей эпохой как бы стремится заново открыть мир и человека. Вступая на не исследованные еще земли реалистического искусства, он заглядывает в глубины человеческих душ и сам дивится своим открытиям. В противоположность персонажам средневековых мистерий и моралитэ, воплощавшим тот или иной порок или добродетель, в отличие от схематических героев предшествующих исторических драм герои Шекспира наделены разнообразными страстями, помыслами, желаниями. Типическое и общечеловеческое выступают в них через индивидуальное. Искусство изображать людей во всей сложности их внутренней жизни и в их реальных связях с миром — искусство реалистическое, хотя реализм Шекспира и отличается от реализма последующих эпох.

Герои Шекспира живут и действуют в реальной обстановке, но лишь в исторических хрониках драматург стремится к точному изображению нравов и обычаев определенной эпохи; в трагедиях задачи его значительно шире. Сюжеты древних преданий в «Гамлете», «Короле Лире», «Макбете», сохраняя колорит седой старины, наполняются звучанием, красками, приметами современности. В них встают вопросы, волновавшие человека Возрождения. В них как бы запечатлевается связь времен: образы прошлого, наполняясь соками настоящего, обращаются к будущему.

В том же 1616 г., что и Шекспир, умер в Испании его великий современник, автор «Дон Кихота» Сервантес. Другие поколения писателей и мыслителей шли на смену титанам эпохи Возрождения. Изменялся характер культурного движения, перемещались его центры в Европе. Законодательницей литературных вкусов в XVII в. сделалась абсолютистская Франция, одна из могущественнейших европейских держав того времени. Теоретики искусства эпохи абсолютизма установили строгие «правила» для всех литературных жанров. И драмы Шекспира не соответствовали этим правилам. Широкие и вольные, они выходили из рамок литературного «этикета», Законодатели вкуса считали Шекспира «необузданным дикарем», а драмы его — «чудовищными». Лишь во второй половине XVIII в. начала возрождаться и расти слава Шекспира в Европе. К его творчеству обращались те, кто стремился раздвинуть пределы литературной вселенной, найти более высокую меру красоты, завоевать новые высоты в искусстве человековедения. К его творчеству обращались воинствующие гуманисты, смелые мыслители.

В Германии наследие Шекспира привлекло Лессинга и молодого Гете, вступивших в борьбу за создание большой национальной литературы и искавших высоких образцов.

Во Франции творениями Шекспира заинтересовался Вольтер. Поборника разума, ясности, логики пугали «бездны и неровности» английского драматурга. Взявшись за перевод «Гамлета», Вольтер пересказал французам трагедию Шекспира на свой лад. Так же поступил с «Гамлетом» и русский драматург XVIII в. Александр Сумароков: он представил русским зрителям не шекспировского, а своего «Гамлета». В 20-е годы XIX в. поколение писателей Запада, призванное к жизни эпохой буржуазных революций, вступило в решительный бой с защитниками «старого литературного режима». И на своих знаменах молодые романтики и реалисты написали имя Шекспира.

Они противопоставляли народную драматургию Шекспира салонным худосочным драмам, завладевшим европейскими сценами. У Шекспира учились Стендаль, Гюго и Бальзак. Шекспир помогал им совершать литературную революцию, закладывать основы искусства, отвечающего духу нового времени.

В эти же годы в далеком селе Михайловском просиживал долгие зимние вечера над томиком Шекспира ссыльный поэт Александр Пушкин. «Мудрено отнять у Шекспира в его «Отелло», «Гамлете», «Мера за меру» и проч. достоинства большой народности»,- писал Пушкин. «Я твердо уверен, что нашему театру приличны народные законы драмы Шекспировой, а не придворный обычай трагедий Расиновых»,- читаем мы в набросках его предисловия к «Борису Годунову».

«Лица, созданные Шекспиром, не суть, как у Мольера, типы такой-то страсти и такого-то порока, но существа живые, исполненные многих страстей и многих пороков,- писал Пушкин,- обстоятельства развивают перед зрителем их разнообразные и многосторонние характеры. У Мольера Скупой скуп, и только. У Шекспира Шейлок скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остроумен».