Акмеизм и футуризм: модернистское течение в русской поэзии

Акмеизм — модернистское течение в русской поэзии 1910-х годов, которое объединило Николая Гумилева, Анну Ахматову, Осипа Мандельштама, Сергея Городецкого, Георгия Иванова, Михаила Зинкевича, Григория Нарбута и «сочувствующих» Михаила Кузьмина, Бориса Садовского и других художников. Довольно часто акмеисты именуют свое направление «адамизмом» (от первого человека, прародителя Адама, образ которого в этом случае ассоциировался с выражением естественного и непосредственного, ясного взгляда на жизнь — в противоположность абстрагированному от реальности символизма). Н. Гумилев определял адамизм как «мужественно-твердый и ясный взгляд на жизнь». К течению применялся также термин Кузьмина «кларизм», которым поэт называет «прекрасную ясность» как одну из основных основ новой поэзии.

Сперва движение возникло в виде свободной ассоциации нескольких поэтов, которые отмежевались от символизма, точнее от «Поэтической академии» Вячеслава Иванова, в знак протеста против его сокрушительной критики гумилевской поэмы «Блудный сын» (1911 год). Молодые поэты создали союз под названием «Цех поэтов» (существовал в 1911-1914 годах, потом восстановил свою деятельность в 1920-1922 годах), который охватил широкий поэтический круг (в «Цех поэтов» входил и А. Блок).

Акмеизм, по мнению его представителей, был новым направлением, которое пришло на смену символизму.

Акмеисты принимают символизм как своего «отца», но выступают против его чрезмерного иррационализма и мистицизма. Мандельштам писал, что русские символисты «закупорили все слова, все образы, назначив их исключительно для литургического использования. Сложилась очень неудобная ситуация — ни пройти, ни встать, ни сесть. На столе нельзя обедать, так как это не просто стол. Нельзя зажигать огонь, так как это, возможно, означает что-то такое, чему сам не будешь рад». Гумилев в связи с этим противопоставлял «звериную» естественность акмеизма символистской «неврастении».

«У акмеистов, — делал замечание по этому поводу С. Городецкий, — роза снова стала прекрасной сама по себе, своими лепестками, запахом и цветом, а не своей выдуманной похожестью с мистической любовью или еще с чем-то». Поэтому и поэтика акмеизма фактически не имеет абстрактной метафизики и непонятных мифологических образов. Акмеисты выступили за отображение земного, конкретного, предметного и ясного мира, с его формами, очертаниями, красками и благоуханием, за ясность и конкретность слова. Отсюда у акмеистов подчеркнутое внимание к предметным, зримым деталям, которые не только акцентируют абстрагированное содержание образа, а и наглядно очерчивают его материальные, зримые признаки, которые часто у акмеистов сознательно выдвигаются в центр восприятия и поэтизируются.

Уже в 1933 году А. Мандельштам определял акмеизм как «печаль за мировой культурой». И действительно, поэзия акмеистов наполнена разнообразными культурными ассоциациями, перекликающимися с культурными эпохами прошлого. Поэты течения затрагивают в своих произведениях античность и средневековье (А. Мандельштам), мир славянской мифологии (С. Городецкий) и украинской культуры и быта (В. Нарбут), экзотики Китая и Африки (Н. Гумилев).

Историко-культурные, религиозные, литературные реминисценции — одни из главных признаков акмеистской поэзии. Причем образы из разных пластов культуры человечества приобретают у акмеистов предметность, наглядность, конкретику. (Реминисценция в художественном произведении — отголосок каких-то мотивов, образов, деталей и т. п. из широко известного произведения другого автора).

Футуризм (от лат. — будущее) — авангардистское течение в литературе и искусстве 30-х годов XX столетия. Родиной футуризма была Италия. В 1909 году итальянский поэт Филиппо Томмазо Маринетти печатает в парижской газете «Фигаро» первый манифест футуризма. Сформированное направление быстро приобретает популярность в Европе. Футуристская эстетика базируется на антитрадиционности.

Футуризм отказывается от художественного наследия, противопоставляет старой культуре новую антикультуру. Футуристы стараются обновить искусство, литературные формы. Футуризм считает необходимым полнейшее уничтожение синтаксиса и пунктуации, отмену прилагательных и наречий, употребление глагола лишь в неопределенной форме. В начале 1910-х годов футуризм возникает и в России. Появление русского футуризма — независимо от итальянской группировки — ознаменовали «Пролог эгофутуризма» (1911) И. Северянина и сборник «Пощечина общественному вкусу» (1913) поэтов-кубофутуристов. Рождение футуризма в России обусловил кризис русского символизма и вместе с тем желание молодых, радикально настроенных поэтов отделиться от акмеизма (если первых они пренебрежительно называли «символятиной», то вторых — «стаей Адамов»).

Русские футуристы, так же, как и итальянские, уничтожают «границы между искусством и жизнью, между образом и бытом», они ориентируются на язык улицы, рекламу, городской фольклор и плакат. Футуризм в России состоял из четырех группировок: «Гилея», или кубофутуристы, — В. Хлебников, Д. и М. Бурлюки, В. Маяковский, В. Каменский, О. Гуро, О. Крученых, Б. Лившиц; «Ассоциация эгофутуристов» — И. Северянин, И. Игнатьев, К. Олимпов, В. Гнедов; «Мезонин поэзии» — В. Шершеневич, Р. Ивнев, С. Третьяков, Б. Лавренев; «Центрифуга» — С. Бобров, Б. Пастернак, М. Асеев.

Лицо русского футуризма определяли поэты-кубофутуристы — наиболее радикальная и продуктивная группа (название заимствовано от так называемых художников-кубистов, которые старались показать зрителю эпатаж, раскладывая изображаемое в простейшие геометрические фигуры — кубы (откуда и название), линии, цилиндры, прямоугольники и т. п. Именно деятельность кубофутуристов нередко отождествляется вообще с футуристами в России.

Кубофутуристы, как и художники группы Маринетти, объявляют войну традиции: в знаменитом манифесте «Пощечина общественному вкусу» они требуют «снять Пушкина, Достоевского, Толстого… с парохода современности». Порывая с прошлым, которое кажется им тесным кубофутуристы объявляют себя «лицом нашего времени». Выдвигают они и «новые принципы творчества». Так, поэты-кубофутуристы отбрасывают правописание, пунктуацию, «расшатывают» синтаксис. Они разрабатывают новые типы рифм (фонетическая рифма), обрабатывают новые ритмы («Мы перестали искать размеры в учебниках — каждое движение рождает новый свободный ритм поэта»), экспериментируют в области стихотворной графики (фигурные стихи, визуальная поэзия, автографическая книга).

Футуристы делают ударение на «словотворчестве и словоновациях» без ограничений. Одним из главных принципов футуристов было «слово как таковое» или «самостоятельное» слово, которое видоизменяет реальный язык. Таким образом, создается язык «высокомерный», который, по выражению Велимира Хлебникова, является «будущим мировым языком в зародыше. Только он может соединить людей». Основные принципы высокомерного языка были воспроизведены в начале XX ст., в поэтике русских футуристов, в частности известных теоретиков футуризма — Алексея Крученых и Велимира Хлебникова.